Работа, как и раньше, приносит мне удовольствие. И, несмотря на новые обязанности и что её стало в разы больше, я продолжаю наслаждаться процессом, внедряя все новые творческие идеи и развивая нашу фирму. Последствия поступков Альберта еще будут темным пятном отсвечивать на горизонте, но, думаю, все поправимо в этом мире. Так что…
Благодаря Маркусу и чувствам, которые испытываю с ним, я на подъёме. Я готова свернуть горы. С каждым днём убеждаюсь, что я счастлива. Может… может это и есть любовь?
Оглядываясь на свой единственный опыт, я понимаю, что ничего не знаю об этом. Любовь — это переизбыток чувств, эмоций и это постоянный голод… голод по человеку, который тебе необходим, как воздух… как вода… как сама жизнь. Иногда кажется, что если я его не увижу утром и вечером, то забуду как дышать… Маркус вызывает во мне просто фейерверк эмоций, я хочу быть с ним каждую свободную минуту и растворяться в его заботе, объятиях, в его голосе, от которого во мне поднимаются тёплые, волнующие вибрации, распространяющиеся по всему телу в считанные миллисекунды.
Так вот это самые чувства, очень похожи под описание любви, взаимоуважения и трепета друг к другу. Я… я люблю Маркуса… Уверенность в этом и твердое понимание приходит ко мне, но я боюсь пока признаться в этом даже себе самой.
Боюсь, что это такая же слепая влюблённость, как и… боюсь, что это всё может закончиться и мне снова будет больно… Не хочу сейчас думать об этом… не хочу… Хочу насладиться каждым мгновением рядом с ним.
Звонок Маркуса отвлекает меня от сумбурных мыслей.
— Привет, сокровище мое. Не отвлекаю?
— Нет, как раз думала о тебе.
— А я о тебе. Только, сегодня у меня поздний посетитель и я не успею вовремя забрать тебя с работы. Давай я вызову тебе такси, и ты приедешь ко мне?
— Марк, я же не маленькая, — смеюсь я. — Моя машина так и стоит в гараже. С тобой я совсем разучусь водить сама. К тому же, мне нужно сегодня заехать домой.
Маркус поддерживает меня тёплым смехом и с заботой говорит:
— Может ты дождешься меня, и мы вместе поедем к тебе домой?
— Не надо, я спрошу папу. Возможно, он составит мне компанию, — успокаиваю я Маркуса, понимая, что отец сегодня занят. Мне будет легче одной, привычка все решать самой так быстро не искореняется.
— Хорошо, я позвоню сразу после сеанса, а ты должна брать трубку, независимо ни от чего, поняла? Иначе, я буду волноваться.
— Ладно, я тебя поняла. Брать трубку в любом случае, — шутливо повторяю я, улыбаясь и радуясь про себя такой заботе.
Раздаётся стук в кабинет, и я быстро прощаюсь:
— Ко мне пришли, я пойду дальше работать. Целую…
— И я тебя. И очень жду встречи.
— Войдите, — громко произношу я, сама себе удивляясь: и откуда у меня появились эти командные интонации в голосе?
В кабинет входит наш штатный дизайнер, который сейчас работает над новым проектом для крупного заказчика.
— Фрау Штайн, мне срочно нужна ваша оценка и финальное решение. Мы сделали два варианта, которые вы в прошлый раз похвалили. Они доработаны и полностью отвечают запросам заказчика, но вы так и не сказали, какой из вариантов мы отправляем, — молодой и перспективный Николас, он всегда немного перерабатывает, что абсолютно не вяжется с немецким отношением к работе. Это мне в нем всегда и нравилось. Не зря же я сделала его начальником отдела. Вот и сейчас, так хотел произвести впечатление, что успел завершить два макета, вместо одного. Наверное, опять гонял весь отдел и называл всех бездельниками. Удивительный человек.
— Да, конечно, Николас, проходите.
Смотрю на планшет передо мной, с 3Д моделями абсолютно нового, современного торгового комплекса, заказ на архитектурный проект которого мы получили еще перед моим отлетом на Шри-Ланку. Понимаю, что это только набросок, ведь ещё нужны инженерные доработки. Но это уже выглядит очень даже необычно, нестандартно, немного даже футуристично. Это явно будет выделяться на фоне одинаковых современных зданий.
— Николас, это прекрасно. Мне очень нравится.
— Какой именно? — спрашивает мужчина, поправляя пальцами очки.
— Да оба. Объединим их. Оставим один для первого этажа, а это, — показываю на крутящуюся в виртуальном кабинете модель стен и разметки помещений в пространстве, — будет второй этаж.
— Правда, а я даже не подумал, — задумчиво всматривается в изображение.
— Видишь, твое рвение, помогло нам внедрить новшество. Доработайте здесь и здесь, и можно отправлять на согласование с заказчиком, — улыбаюсь, и Николас согласно кивает.
— Два дня, фрау Штайн, и всё будет готово.
— Отлично.
Только Николас покидает мой кабинет, а я начинаю собираться, как в кабинет стучат и входит папа. Он широко улыбается и приветствует меня:
— Лика, дорогая.
— Привет, — папа целует меня в щёку, и мы садимся на диванчик.
— Я горжусь тобой, — тепло глядя на меня, говорит отец. Я немного смущаюсь, с улыбкой опустив глаза. Не часто мне приходилось слышать похвалу от отца. Раньше он чаще говорил это Альберту… — Правда, и не стоит смущаться. Никогда бы не подумал, что в тебе есть такая деловая хватка. За такой маленький срок ты наладила слаженную работу между отделами, установила дисциплину… — папа делает паузу, вздохнув, — отсутствие которой при Альберте меня немного настораживало.
— Ты замечал? Почему не подсказал ему?
— Я говорил, но он… — папа отводит глаза на мгновение, словно не хочет, чтобы я увидела его реакцию. — Он последнее время не слушал моих советов. Он словно стал другим, — я заинтересованно смотрю на папу. — Стал слишком самоуверенным, словно сам лучше во всё разбирается и даже… даже дал понять, что больше не нуждается в моих советах.
— Так и сказал?
— Да. Мне кажется, что эта Ханна… — папа замолкает, и я понимаю, что он знал об интрижке Альберта, о том, что они любовники.
Холод пробегает по спине. Неприятное ощущение, что меня предал самый родной человек поднимает во мне волну негодования. Мои руки вздрагивают, и я сжимаю их в замок, чтобы придать себе уверенности.
— Так ты знал… — тихо говорю я. — Знал, что они любовники. Как давно?
— Лика… Это уже не имеет значение, — виноватым голосом отвечает отец. — Ты ведь уже всё решила. Я просто не хотел лезть в ваши отношения, сами взрослые разберетесь.
— И поэтому ты предпочел просто промолчать?! — возмущаюсь я. — Я же твоя дочь… — ярость и обида застилают глаза, мне так хочется разрыдаться, но это не к чему. Вот я и произнесла эту фразу, о которой думала так много. Я ведь его дочь…он должен быть за меня…Почему это не так? Почему он всегда поддерживал Альберта, спускал ему все с рук, когда ко мне, наоборот, всегда был строг и придирчив?
— Ты спокойно смотрел, как мой муж… обманывает меня… — я прислоняю пальцы ко лбу и вскакиваю с дивана. Хочется бежать. Укрыться в безопасном месте, где меня любят, в объятия Маркуса… — Интересно, я одна ничего не видела? — закусываю губу от обиды. — Может, все в компании знали? Догадывались? Только я была так слепа, — в бессилии ударяю ладонями по бёдрам. — И ты ещё уговаривал меня простить его… Папа, почему ты так не любишь меня?