Я тогда посмеялся: если сулят мне звезды неприятности, то они, неприятности, меня и во дворце достанут.
Дурак! Непроходимый, тупой, самонадеянный дурак!
Впрочем, вполне возможно, что я был прав, и ведьма достала бы меня и во дворце. Заклинание призыва действует одинаково, где бы в этот момент призываемый не находился. Если уж даже демонов из Нижнего мира вызывают, то что говорить о каком-то принце, который по силе им и в подметки не годится.
С другой стороны, во дворце — хорошая защита, которую придворные маги ежедневно проверяют и подпитывают. Почувствовали бы, что сквозь нее кто-то ломится, могли бы меры принять. Дополнительный щит поставить. В крайнем случае, Мерлинд бы в меня вцепился и вместе со мной призвался. А уж он бы с ведьмой разобрался, она ему в колдовстве не соперница. Развеял бы ее в воздухе, она бы и охнуть не успела, не то что клятву с меня взять.
Зачем я ее дал? Какое помутнение на меня нашло?
Впрочем, я тогда вообще плохо понимал, что происходит.
Помню, олень выскочил на поляну, где я его ожидал. Собачки мои знают толк в охоте, вывели жертву прямо на охотника. Особо не целясь, вскинул арбалет, собираясь спустить тетиву. Я — лучший стрелок в королевстве, и уж в такую громадную цель промахнуться никак не мог.
И вдруг почувствовал, что земля уходит из-под ног, а в голове раздается зов, туманящий разум и пробуждающий дикое желание скорее найти призывающего и покориться ему.
Демоны! Все произошло так быстро, что я и сообразить не успел, что происходит! А ведь Мерлинд говорил мне об этом заклинании. И даже учил, как ему противостоять. Но я тогда только посмеялся: кто посмеет покуситься на принца?
Кому настолько жить надоело? И, конечно же, пропустил все пояснения учителя мимо ушей.
Боги, каким я был идиотом! Вернуться бы сейчас на год назад! С каким бы усердием я учился! Каждому бы слову Мерлинда внимал.
Но увы, прошлое не вернешь. А будущее у меня весьма печально. Проклятая клятва не позволит мне открыться, даже если я каким-то образом во дворец попаду. Да мне там не дадут и слова сказать: прибьют раньше, чем я рот открою. Я же теперь — монстроид. А монстроиды — тупые и жадные хищники, убийцы, не щадящие никого и ничего. Их истребляют. За каждого убитого зверя дают большую золотую монету, а для крестьянина — это целое состояние. Получив такое вознаграждение, он целый год может семью кормить, ничего не делая. Вот и стараются мужики, бродяг все свободное время по лесам, отыскивая в листве зеленые шары.
Работа не простая, конечно. Точнее сказать — смертельно опасная. Это здесь меня хорошо видно на фоне дурацких декоративных розовых елей, которые ведьма тут для красоты насадила, хотя я и не понимаю, что может быть красивого в такой неестественной окраске благородных деревьев. Во дворце я чуть садовника не казнил, когда он подобную «красоту» решил у ворот сотворить, зарекся он с той поры эксперименты проводить. А вот в настоящем лесу пушистая шкура монстроида сливается по цвету с листвой. Слух и обоняние у них такие, что путника за версту чуют. Притаятся в кроне, а как незадачливый охотник под ними пройдет, прыгают ему на спину и впиваются зубами в шею. Там, где самый большой кровеносный сосуд идет. С такой рваной раной выжить нереально, самому кровотечение не остановить.
А монстроид отлетает в сторону и ждет, когда человек от потери крови сознание потеряет. И потом не спеша обедает. Порой даже косточек не оставляет. Зубы-то острые, камни ими грызть можно, не то что кости.
Как ведьме удалось этот кошмар поймать — до сих пор понять не могу. Огонь его не берет, в воде он не тонет, к магии почти не восприимчив. Очень сильный нужен маг, чтобы суметь монстроида живым пленить. Убить можно, например, заклинанием окаменения, наброшенным внезапно и, желательно, сзади, чтобы увернуться не успел. А вот чтобы сеть магическую он порвать не сумел, прорву силы вложить в нее нужно. Не каждый маг справится.
Обычные охотники ловят «на живца»: ходят группой по несколько человек, а одного одевают в магически усиленную броню и идут за ним следом, отставая на несколько шагов. Если быстро среагируют на пикирующего хищника, у «броненосца» есть шанс выжить. А вот если пленника или раба пускают, тут без шансов. На смерть посылают. Прячутся в кустах и ждут, пока монстроид не начнет трапезу. Он тогда расслабляется, едой увлекается, и его можно пристрелить. И то — если выстрелить практически в упор, чтобы стрела его насквозь пробила. А лучше — две стрелы. Или три. Иначе — выживет и преследователи сами в дичь превратятся.