— Ушел. Он — портальщик, мне его не догнать.
— Кто это? — с трудом выдавила я. По щекам текли слезы, меня трясло, как в лихорадке.
— Тот колдун, что тебя вчера отравил. Видимо, узнал, что ты выжила, и пришел довести дело до конца.
— За что-о-о? — прорыдала я.
— Ты ему чем-то капитально насолила, — Пушистик был очень серьезен и в то же время опять внимательно ко мне присматривался. Словно что-то пытался понять — и не понимал.
Затем подплыл ко мне и заглянул в глаза. И я утонула в его взгляде. Слезы мгновенно высохли, трясти перестало, на душу снизошел покой.
Вот ведь… антидепрессант выискался.
Пушистик удовлетворенно кивнул, помог мне подняться, поддерживая под локоть своей когтистой лапой, на которой еще остались следы крови колдуна, усадил на стул, сел на стол напротив меня и коротко приказал:
— Рассказывай.
— Что рассказывать? — всхлипнула я.
— Кто ты такая и как здесь оказалась. Ты — точно не она. Но кто?
Я тяжело вздохнула и начала свой печальный рассказ.
Глава 5
Я слушал сидевшую передо мной и все еще до конца не пришедшую в себя ведьму, и никак не мог поверить в то, что слышу. Другие миры, параллельные измерения, порталы… Пиццерия, автомобиль… Девчонка сыпала словами, половину из которых я не понимал. Но чувствовал, что она не врет, что все, что она рассказывает, до последнего слова — правда.
Значит, бедная девочка сейчас в лучшем случае лежит без сознания в каком-то далеком мире? Или вообще уже там умерла, а душа ее пронеслась сквозь мир ушедших, но почему-то не осталась там, а угодила в тело погибшей от яда ведьмы?
Понятно, почему она так странно себя вела. Потерять сознание в городе, а очнуться в лесу с розовыми елками — немудрено растеряться.
Или это я ее призвал, сам не поняв, как? Если это я виноват в ее появлении, то остается только головой об стену биться. Потому что я, как никто другой, понимал, что она сейчас чувствует, лишившись всего, что ей было дорого и оказавшись в чужом теле и чужом мире.
Говоря о том, как переживают о ней родители и какая-то Катька, Василинка снова прослезилась. И мне стало совсем плохо.
Неужели это все-таки моя вина? Уж лучше бы я умер вместе с ведьмой, чем стал причиной страданий для, судя по всему, неплохой девчонки.
Что ж теперь делать?
— Звать-то тебя как?
— Да почти так же, как здесь: Василиса, Васька.
— Красивое имя, — попытался я к ней подлизаться, чтобы вытрясти из головы мысль о собственной подлости.
— Мне не нравится, — поморщилась девушка. — Василиса у нас героиня сказок. Она то Прекрасная, то Премудрая. А я — ни та, ни другая. Самая обыкновенная.
И вдруг улыбнулась:
— Василинка — лучше.
— Почему? — удивился я. Ее прежнее имя мне понравилось больше. Может потому, что им ведьму не звали?
— Оно такое веселое, звонкое. Как льдинки.
— Или леденцы, — вспомнил я свои ночные рассуждения.
— Да. Разноцветные, кругленькие, — обрадовалась ведьма.
Или уже не ведьма? Передалось ей мастерство прежней хозяйки тела или она теперь лишена всех магических умений? Это надо выяснить. И срочно. Пока колдун снова не явился.
— Слушай, а ведьмины знания у тебя остались? Колдовать получается?
Девушка растеряно пожала плечами:
— Колдовать? Это как?
Да, тяжелый случай. Как объяснить основы магии человеку из безмагичного мира?
— Пойдем-ка выйдем на поляну. Посмотрим, что ты можешь.
Я поплыл по воздуху к выходу. И услышал за спиной:
— А ты, вообще, ходить умеешь?
— Что? — опешил я.
Фамильяры — они к духам ближе, чем к животным, а где вы видели шагающего духа? Да и зачем напрягаться лишний раз? Ногами в любом случае медленнее получается.
И, честно говоря, у монстроидов лапы больше для лазанья по деревьям приспособлены, чем для бега по пересеченной местности. Кривые они и короткие. Вот дерево обхватить и когтями в него вцепиться — в самый раз. А по земле эти монстрики бегают довольно забавно: с боку на бок переваливаются, да когтями в дерне застревают.
Так я Василинке и объяснил. А она сразу загорелась:
— Покажи, как ты ходишь! Ну, пожалуйста!
Мне не жалко, конечно. Показал. А потом не знал, то ли радоваться тому, что ее насмешил, и она забыла о своих переживаниях, то ли злиться, что она так надо мной хохочет. Я ж, все-таки, монстроид. Меня бояться надо, а не прыскать в ладошку при взгляде на мои острые когти.
Ничего, я тоже найду повод над тобой посмеяться, Василинка.