— Я говорю: ты сегодня сама не своя. Что случилось-то?
— Ничего, — пожала я плечами. — Сон странный приснился.
— Сон? — сразу заинтересовалась Катька. — Расскажи!
Подруга любит мои сны. Говорит, что по ним романы писать надо. Фантастические. А вот мне они как-то уже поднадоели. Мало приятного каждую ночь просыпаться с криками ужаса и в холодном поту.
Пару дней назад мне приснился зомби синего цвета, идущий ко мне с вытянутыми руками и перекошенным на сторону ртом, да еще и воняющий так, что у него под ногами трава вяла, а я вообще чуть не задохнулась.
Вчера во сне любовалась зверем непонятным: с вытянутой, как у енота, мордочкой, и с такими же «очками» на глазах, но размером с носорога. Да еще и с крыльями кожистыми, как у дракона. Любовалась до тех пор, пока он на меня внимание не обратил. А потом пришлось спасаться бегством. И проснулась опять с криком, перебудив родителей, спавших в соседней комнате.
Мама давно уже говорит, что пора мне заканчивать с чтением фэнтези. «Почему бы тебе на классику не переключиться?» — спрашивает она.
Ага, чтобы мне потом маньяки с топорами снились или разорванные поездом девушки? Классика — те еще ужастики. Столько мрака, как у Достоевского или Толстого, далеко не в каждом фэнтези-мире встретишь.
Ну, а сегодня мне приснилось вообще что-то непонятное. Какой-то меховой шарик с огромными глазами, каждый глаз — на пол лица. Или — на пол морды? Да еще и с зубами, как у акулы. И, кстати, падение мое было очень натуральным. До сих пор ушибленная рука болит, а на боку синяк образовался.
Где и когда я так ушиблась, вспомнить не могу. Не во сне же? Сон — это, насколько мне известно, переработка мозгом того, что за день случилось. Или — предвидение того, что со мной еще только когда-нибудь случится.
Но не этот же пушистик со мной случится, верно? Таких зверей не бывает. Я утром, перед уходом, специально в Инете пошарилась. Подобных монстриков только в «Академии монстров» нашла, да и то не точно таких, а лишь слегка похожих.
Но почему-то тревога не отпускала все утро. А своим предчувствиям я привыкла доверять. В отличие от ума, интуиция у меня работала отлично.
Сколько раз уже выручала. Например, я, выходя из дома в солнечную ясную погоду, могла взять с собой зонтик, и он мне действительно пригождался.
Ой, вот только не говорите, что я просто накануне прогноз погоды услышала, и он у меня на подсознательном уровне отложился.
Хотя, кто его знает…
— Ты где опять? — сердито спросила Катька. — Снова куда-то мыслями улетела? Я с кем, вообще, разговариваю?
— Извини, задумалась, — виновато спохватилась я. Вот что-что, а «мыслями улетать» я умею намного лучше, чем цифры по таблицам раскладывать. Как меня в бухгалтеры занесло, вообще не представляю. Родители постарались, самой бы мне это и в голову не пришло. — Так что ты сказала?
— Вообще-то, я просила тебя сон рассказать, — язвительно отозвалась подруга. — Но вижу, тебе не до меня.
— До тебя, до тебя, — я подцепила кусочек яблока и засунула его в рот. — Просто сон какой-то нелепый. Вроде бы и детский. Но я почему-то перепугалась страшно. Вот к чему такое может присниться?
И я начала свой рассказ про симпатичного пушистика.
Когда я закончила, Катька нахмурила брови и с серьезным видом произнесла:
— Этот сон свидетельствует о том, что ты находишься в кризисной ситуации. Ты хочешь быть хорошей для всех, тебя волнует мнение о тебе окружающих. А еще у тебя повышенная тревожность, доводящая до состояния защитной агрессии…
Слушая этот бред, я кивала, мысленно усмехаясь.
Подруга работала главбухом в крохотной фирме. В подчинении у нее были две работницы: тетеньки предпенсионного возраста, целыми днями бумажки заполнявшие, да по папкам их раскладывавшие. Но Катька своей должностью очень гордилась. А еще она увлекалась психологией и читала умные книжки, в которых рассказывалось, как управлять персоналом и находить общий язык с подчиненными.
А как с ними находить общий язык, если тетенек интересовали только их внуки, огород, да то, какого размера у них пенсия будет? Делали потихоньку свою работу, а на кипящую идеями начальницу поглядывали со снисходительной усмешкой.
Это мне сама Катерина рассказывала, возмущаясь, что подчиненные ее совсем не любознательные и им ничего не надо, а основная цель — чтобы их не трогали и дали спокойно до пенсии доработать.
А я вздыхала, завидуя Катькиной кипучести, и с горечью думала, что мне уже сейчас «ничего не надо», и я бы тоже предпочла, чтобы меня не трогали и дали спокойно доработать до пенсии.
Нет, ну в двадцать с небольшим — и такие мысли! Нормально?