В этот раз богиня расков явилась мне в своём истинном обличии, и я улыбнулась: мне было приятно видеть её такой удивительно человечной и знакомой среди окружающего нас мира без чётких границ и форм.
— А как выгляжу я? — В прошлый раз, пройдя через Врата Рассвета, я оказалась в том же виде, в котором была, когда впервые узнала об их существовании.
— Это правило неизменно для всех миров. — Киира подмигнула мне. — Ты похожа на Ярну, когда ей было двадцать.
Я прикрыла глаза, вспоминая, когда и как я узнала о Вратах на этот раз. Воспоминания разных жизней путались, но мне удалось найти нужное.
— Ты рассказала мне, — проговорила я. — Это было незадолго до знакомства с Рией. Я была больна, я злилась на Хельгу, а тут ещё и Питер полез признаваться в любви, и меня вырубило. Тогда ты пришла и заключила со мной сделку, попросила, чтобы я не искала Врата.
Киира лукаво посмотрела на меня, и мы обе засмеялись. Теперь, когда я понимала, зачем было нужно всё это, терзания прошлой жизни приобретали особый смысл.
— Кстати, я сейчас не простужена, — заметила я.
— Зато твой лисий хвост на месте.
Удивлённо дёрнув ушами, я приняла лисье обличие и довольно улыбнулась, нежно касаясь рыжей шерсти рукой. Только теперь я начала замечать и другие ставшие непривычными вещи: исчезли старые шрамы, вновь появились длинные косы, а на левой руке красовался простой деревянный браслет.
— Скучала? — спросила Киира, и я с чувством кивнула головой.
Я прожила хорошую жизнь, пусть и не такую долгую, как мне думалось изначально. Сравнивать её с предыдущей совершенно не хотелось, да и времени на это у меня не было. Солнце ползло по пронзительно-голубому небу. Оно не было настоящим и существовало здесь лишь для того, чтобы отмерять время для таких, как я: время, когда заканчивается день и приходит ночь, когда Врата Заката открываются, приглашая пройти в новую жизнь. Приглашая заснуть.
— У Марьи всё будет хорошо? — Странно было говорить об этом с Киирой тут, где мы существовали вне привычного понятия времени, где на её глазах уже свершилось всё, что должно было свершиться, а для меня только начиналось.
— Теперь она не твоя забота, — уклончиво отозвалась богиня.
— А как насчёт Рии?
Врата мы открыли вместе, открыли, раз и навсегда оставив Фаину проигравшей. Было наивно надеяться, что униженная Крисом колдунья навсегда исчезнет из наших жизней, и всё-таки мы с Рией и подумать не могли, что, путешествуя через Вольные Милантрины, наткнёмся на культ её последователей, едва не отправивших нас на тот свет. Мы спаслись чудом: нанеся нам смертельные раны, колдуны не додумались нас добить, и мы открыли Врата Рассвета.
— Вы встретитесь там, — заверила меня Киира.
Мир, где исполняются мечты и возвращаются умершие — теперь я хорошо знала, что скрывается за этой фразой. Новый мир, где ушедшие до меня люди окажутся живы, где я смогу снова встретить их и поговорить с ними. Сердце болезненно защемило при мысли о Крисе и всех тех, кто ждал меня за чертой дня.
— Мы вспомним друг друга? С Рией и остальными?
Богиня неопределённо пожала плечами.
— Мир, в который ты собираешься войти, странный, как и его создатель. Ты не сможешь взять с собой воспоминания о прошлых жизнях, но он подсунет тебе свои. Кстати, ты уже решила, что возьмёшь с собой?
Условия перехода я помнила прекрасно. Я могла взять с собой что-то одно, что-то, что в момент, когда открылись Врата Рассвета, было при мне. В прошлый раз этим «чем-то» пришлось стать человеку, которого я успела привыкнуть звать Питером, и этот поступок стал для меня хорошим уроком.
— Если мне снова двадцать, Древа со мной ещё нет? — уточнила я.
— Древа нет, но какая разница? — фыркнула Киира. — Главного у тебя уже не отнять: ты видела Вечность. Её след на твоей душе.
Молодое тело и душа, готовящаяся прожить уже третью жизнь. Бестолковая пугливая душа, которую так легко смутить, отняв у неё память. Каким человеком я могла стать на этот раз?
— Ты можешь взять с собой это, — богиня кивнула на браслет, — но я должна предупредить тебя. Мир, в который ты собираешься войти, мало похож на мой. Он скорее напоминает твой предыдущий. Вещи, которые мои подопечные берут с собой, принимают там порою весьма неожиданный вид.
Серые воспоминания, что были у меня раньше, здесь, став полными, оказались куда пестрее, чем мне казалось. Пестрее, но не ярче.
— Значит, там посох будет обычным браслетом? Простой мёртвой деревяшкой? — спросила я.
— И да, и нет. — Киира замялась, она не знала, как много может сказать. — Этот мир, как и его бог, очень странный и очень жадный. Он забирает себе всё, что может переделать, принять как свою часть. В нём найдётся место и серости, и безумным ярким краскам, и то, как это проявляется, весьма интересно. Это касается и памяти тоже. Мир примет тебя так, словно ты родилась в нём, и даже я не могу сказать, будет ли это правдой. Но лишь достигнув нужного возраста, ты в полной мере осознаешь себя и сможешь познать все его аспекты.
— Значит, на этот раз двадцать лет?
Киира усмехнулась.
— Ты недооцениваешь его жадность. Он потянется к твоей первой жизни тоже, так что для тебя волн осознания будет две. Твои детство и юность до каждой из двух точек перехода будет старательно повторять твои прошлые жизни. Лишь после полного осознания ты обретёшь волю определять свою дальнейшую судьбу.
Когда-то я роптала, сомневаясь, имеет ли человек свою волю вообще. Теперь я знала: боги не живут нашими жизнями, у них есть свои. Жизни, не вписывающиеся в законы о времени, которые они тратят на то, чтобы направлять людей.
Солнце уже почти достигло горизонта. Врата Заката должны были появиться в скором времени; я встревоженно дёрнула хвостом и вдруг поняла, что в новом мире могу его лишиться.
— Во второй жизни я не знала никого из первой, кроме Питера. С Рией я познакомилась после того, как узнала о Вратах Рассвета второй раз. Значит ли это, что сейчас, когда я проснусь, мы с Рией не будем даже знакомы? — Здесь, на стыке миров, не могло быть тревоги и других сильных чувств, и всё-таки мне было неспокойно. — Как впишутся в мою жизнь те, кто ушёл сильно раньше?
Киира фыркнула.
— Мир, где сбываются мечты и возвращается потерянное! Он невероятно жаден. Он забирает себе даже время, перестраивает человеческие судьбы так, что все пришельцы сохраняют прежнее соотношение возрастов. За это не беспокойся, но я не могу обещать тебе ничего другого. Многие из тех, кого ты хочешь увидеть, узнали о Вратах раньше, чем встретили тебя. Я не знаю, к чему это может привести. Я знала бы больше, но с тем парнем, которой там заправляет, у меня натянутые отношения. Мне туда не пройти.
Закат сгустился в красно-оранжевое полотно, которое на моих глазах вдруг треснуло, разорвалось, а в открывшемся разрыве появились похожие на зеркало Врата.
— Значит, это прощание?
Киира кивнула, и мы остановились, глядя друг на друга. Чтобы увидеть её снова, мне предстояло пройти долгий путь, прожить много жизней, избегая смерти, но, глядя сквозь время, которое здесь было совсем не таким, как в мире смертных, я видела: она будет ждать, пока не дождётся.
— Когда мы поговорим снова, разговор будет совсем другим, верно?
Она кивнула.
— Душа, прожившая девять жизней, уже не может считаться душой человека. Ступай и помни об этом, когда для тебя настанет новый день.
Мягкая ладонь легла мне на спину, подталкивая ко Вратам, и я пошла вперёд. Я не оглядывалась. Новая жизнь ждала меня, новое имя, новая судьба и новый путь от заката к рассвету. Поверхность зеркала встретила моё лицо лёгкой прохладой, чем-то вроде дымки, легко пропустившей меня туда, где была темнота. Туда, где царила ночь.