В отличие от историологии цивилизованного общества историология первобытности не знает ни индивидуальных событий, ни деятельности конкретных лиц. Они имеет дело с общим. Поэтому нарисовать картину развития первобытного общества невозможно без создания теории первобытности. Историология первобытного общества не совпадает с этнографией, даже если иметь в виду только такой ее раздел, который занимается первобытными обществами. Для создания картины первобытной истории необходимо привлечения данных не только этнографии первобытности, но также археологии, палеоантропологии и ряда других наук. Но любая подлинно научная теория первобытной истории может только этнологической и никакой другой. Общая теория этнографии первобытности и теория истории первобытного общества по существу совпадают.
Если специалист по истории цивилизованного общества может в принципе обойтись без теории, а тем самым и без знания философии, то реконструирование истории первобытного общества невозможно без создания теории, что предполагает привлечение философии. В этом смысле я оказался на своем месте. Философию я знал как профессионал. Этнографией я стал овладевать профессионально уже в процессе работы над книгой «Возникновение человеческого общества». В последующие годы и особенно после вхождения в состав вначале группы, а затем сектора истории первобытного общества, я окончательно превратился в профессионального этнографа и историка первобытности. Это не только не помешало моим исканиям в области философией, но в огромной степени им способствовало. Теперь, когда я наконец-то получил возможность публиковать и философские работы, я хорошо понимаю, что прочная основа для них была заложена в процессе моих исследований истории первобытности.
19. Исследование экономики первобытного общества и его значение для историологии и философии
В одной из своих работ А.И Першиц, проводя четкую грань между первобытными обществами, существовавшими до возникновении классового общества, и первобытными обществами, продолжавшими существовать после перехода к цивилизации, предложил именовать первые — апополитейными (от греч. апо — до и политея, или полития — государство), а вторые — синполитейными (от греч. син — одновременный).[39]
Ясно, что реконструкция развития апополитейного первобытного общества может основываться прежде всего на материале, полученном в процессе изучения синполитейных первобытных общества. Это может показаться кому-то обидным, но основной массив материала по синполитейным первобытным обществах добыт зарубежными этнографами, которые с определенного времени начали называть свою науку не этнологией, а социальной, культурной, или социальной и культурной (социокультурной) антропологией.
По мере накопления фактического материала в западной этнографии (социальной антропологии) первобытности началась специализация. В 20-е годы ХХ в. в рамках этнологии (социальной антропологии) возникла и оформилась научная дисциплина, специальным объектом исследования которой стали экономические отношения первобытного (собственно первобытного и предклассового) общества. На Западе она получила название экономической антропологии (economic anthropology), в нашей науке — экономической этнологии или этнографии.
Как это ни странно, но в нашей стране, в которой, казалось бы, господствующим было материалистическое понимание истории, экономической этнологии никакого внимания не уделялось. Большинство советских этнографов даже не подозревало о ее существовании. На Западе же экономическая антропология стала усиленно развиваться. За время существования экономической антропологии и особенно в 60–70 годы, когда эта дисциплина пережила подлинный бум, был накоплен поистине гигантский фактический материал, который настоятельно потребовал теоретического осмысления и обобщения. В результате в западной экономической этнологии возникли два основных идейных течения, между которыми развернулась упорная борьба.