Я надел свой защитный костюм, пошел в наше убежище и лег. Перфекто не спал, смотрел на меня полузакрытыми глазами. Я ничего не сказал ему. Если Абрайра права, я никогда не найду для себя общества лучше того, в каком уже нахожусь. Но мне казалось, что должно существовать общество, которому я мог бы служить без отвращения. Я вспомнил об анархистах с Тау Кита, о скептиках с Бенитариуса-4, о юстинианах Марса. Абрайра права: все эти культы на самом глубоком уровне вызывали во мне отвращение.
Мне снилось, что иду по незнакомому мосту, под которым по узкому руслу течет вода. По берегам ручья сидят большие черные крабы, дразнящие женщины, и собирают тростник. Трава на склонах цвета гагата, и повсюду сладкий запах Пекаря.
На расстоянии я вижу человека, седовласого старика, одетого в хороший серый костюм. Держится старик с достоинством и грацией. Украдкой поглядывает на меня через плечо, потом уходит за изгородь. Сердце мое бьется часто. Я чувствую, что знаю этого человека, и в то же время не могу узнать его. Если бы только увидеть его лицо! Мне нужно его присутствие.
А я в грязном потном защитном костюме, словно тренировался на этом поле. Я бегу за этим человеком, бегу к изгороди и кричу:
- Сеньор, сеньор! Можно мне поговорить с вами?
Но когда я добегаю до места, где он был, его там уже нет. Я бегаю по сторонам, ищу его и вижу далеко, он разговаривает с молодой женщиной, восхищается цветами сливы: розовые цветы льются со стволов, как вода в фонтане. Я зову его, а он скрывается среди деревьев. Молодая женщина начинает оглядываться, ищет, что встревожило пожилого джентльмена, а я бросаюсь за ним.
За сливами тропа, обрамленная роскошной травой. Человек идет по этой тропе к сосновому лесу, он слишком далеко от меня, чтобы я мог его окликнуть. Я иду за ним, но боюсь углубляться в темный лес. Но все же вхожу в лес и вижу тропу, заросшую мхом: по ней почти не ходят. Зову его, и мой голос звучит глухо среди сосновых игл. Я спотыкаюсь о небольшие ветви, они ломаются, как кости. Тропа видна плохо, и несколько раз мне кажется, что я ее потерял. Но я продолжаю преследование и еще дважды вижу на расстоянии серую фигуру.
Наконец я оказываюсь на небольшой поляне и вижу маленький домик с деревьями папайа и орхидеями во дворе. Это мой дом в Панаме, а из-за него слышится свист: поезд на магнитной подушке пересекает озеро Гатун. Прекрасный вид, и очень приятно оказаться дома.
Я иду к своему дому, открываю дверь и вдыхаю знакомый запах. Смотрю на то место на полу, где умер Эйриш: никаких кровавых пятен, вообще никаких следов его существования. Но при виде этого места меня охватывает сильное беспокойство, огромная пустота. Я слышу голоса, девочка Татьяна смеется над чем-то, и вижу на верху лестницы Тамару; прямая и прекрасная, она сидит за столом и восхищенно смотрит на старика, который тоже сидит за столом, но спиной ко мне.
Я кричу:
- Сеньор! Прошу прощения!
Тамара с ужасом смотрит, как я поднимаюсь по лестнице, пачкая перила своими грязными руками. Татьяна тоже сидит за этим столом, она откидывается в кресле и хочет убежать. Старик Анжело поворачивается лицом ко мне, глаза у него живые и яркие. Он рассержен моим приходом.
- Убирайся, злая собака! - кричит он. - Почему ты гонишься за мной?
Я отступаю, пораженный его гневом. Гляжу на потрясенные лица друзей. И не знаю, что ответить. Достаю из кармана револьвер и стреляю ему в лицо.
Когда я проснулся, дождь прекратился и небо расчистилось. Воздушные шары Гарсона поднялись высоко. Мы отдыхали. Гарсон хотел, чтобы мы отдохнули перед встречей с ябадзинами; и столь же важно было не очень удаляться от Кимаи но Джи. Он хотел, чтобы ябадзины решили: мы, как стервятники, ждем, пока ябадзины сразятся с самураями Мотоки, а потом нападем на уцелевших. Не хотел, чтобы они поняли, что мы собираемся напасть на Хотоке но За. Пусть поймут только тогда, когда у них уже не будет горючего для возврата.
Перфекто все утро следил за мной, бросал на меня сердитые взгляды. Я ждал, что он заговорит. Мавро пошел к друзьям, а Завала и Абрайра ушли мыться к ручью, оставив нас с Перфекто наедине.
- Анжело, - сказал он, - я видел, как ты вечером разговаривал с Абрайрой. - На лице его отражался едва сдерживаемый гнев, и я подумал, может, он сердится из-за того, что я провожу время с Абрайрой. Что-то такое я видел в его взгляде, когда он смотрел, как Абрайра помогает мне одеваться. Может, у него самого на нее виды? Он продолжал: - И несколько дней назад ты пошел погулять с ней, вместо того чтобы идти со мной в баню. Поэтому я должен спросит тебя: кто твой ближайший друг?
Он ревновал к Абрайре. С его обостренным чувством территориализма мне следовало этого ожидать.
- Ты мой ближайший друг среди мужчин, - ответил я. - Абрайра мой ближайший друг среди женщин.
Он смотрел в землю. Понимал, что у него никогда не могут быть такие отношения со мной, как у Абрайры. Я подумал, все ли привязавшиеся химеры так ревнуют. Может, кончится тем, что они будут сражаться друг в другом за мое внимание? И еще я понял: и Перфекто, и Абрайра ищут моего внимания с тех пор, как я вышел из криотанка. Оба стараются советовать мне, предостеречь меня, удовлетворить мои эмоциональные и физические потребности. Оба пытаются стать моими лучшими друзьями, кому я доверяю.
- Если ты женишься на Абрайре, - сказал Перфекто, - можно, я буду жить рядом? Помогать тебе обрабатывать сад или просто приходить поговорить и выпить пива?
- Тебе всегда будут рады в моем доме, - ответил я. - Ты мой лучший друг.
Перфекто ненадолго задумался.
- Хорошо, пока ты помнишь, что я твой лучший амиго
Через несколько минут вернулась от ручья Абрайра, и Перфекто крикнул ей:
- Абрайра! Я лучший амиго Анжело, а ты его лучшая амиго!
После встречи с незнакомыми животными накануне вечером я не мог представить себе, что останусь на этой планете на всю жизнь. Гарсон сказал, что даже если мы победим ябадзинов, на Землю мы не сможем вернуться. Я не мог представить себе этого. Боялся, что забуду, какова Земля. Вспомнил, как хорошо было мне во сне в Панаме, какое спокойствие охватило меня дома. Да, я оставил себя там. Утратил способность сочувствовать, когда убил Эйриша. И подумал: найду ли себя вновь, если вернусь домой, в Панаму? Больше всего мне хотелось создать в мониторе для сновидений совершенно новый мир, иллюзию Панамы, какой она была, когда я ее покинул.