Машины этой линии уменьшили скорость и находились в четырехстах ярдах. Мы открыли огонь с дальнего расстояния и продолжали стрелять, но они как будто расходились перед нами, как пушинки одуванчика на ветру, мы еще раз выстрелили, оказавшись совсем рядом, и у меня уже не было целей. Ябадзины разошлись в стороны, и мы проскочили через их линию. Мавро бросил пакет с мексиканским волосом, и тот взорвался за нами; ветер подхватил тонкие голубые хлопья стали. Я тоже отцепил свою бомбу и поторопился бросить ее, и все наши люди стали бросать бомбы. За нами поднялась черная стена.
Слева от нас наемник бросил бомбу, но он был слишком близко к нам, и я понял, что мы глотнем мексиканского волоса раньше ябадзинов.
Абрайра свернула направо и выключила двигатель, чтобы волос не попал в наши заборные отверстия; мы повисли в воздухе и опустились. Бомба взорвалась чуть ли не под нами, воздух трещал от разрядов статического электричества, стальные хлопья посыпались на нашу машину.
Абрайра снова включила двигатель, мы поднялись. За нами машины ябадзинов проходили сквозь мексиканские волосы, и у многих двигатели сразу вспыхивали. Но некоторые сумели преодолеть барьер и теперь преследовали нас.
Я быстро осмотрелся. За нами несколько машин потеряли своих водителей, и их окружало множество ябадзинов. Четырнадцать боевых групп гибло таким образом. Многие другие машины тоже пострадали, плазма проела тефлекс защиты, как огненные змеи. Повсюду люди на своих сидениях лежали, словно мертвые. Но у меня на глазах они начали подниматься, оживая. Они только позволяли плазме остыть. В целом у нас оказалось удивительно мало пострадавших.
Я достал полупустую обойму из своего ружья и вставил свежую. Пустыня тянулась перед нами как скоростное шоссе. Мы можем повернуть и уничтожить немногих преследующих нас ябадзинов. У нас пулеметы. Но они только первое препятствие на нашем пути к Хотоке но За, и Гарсон не приказывал нападать на них.
Несколько десятков машин ябадзинов могут следовать за нами. Это не имеет значения. На полпути к своей столице они просто остановятся в пустыне из-за отсутствия горючего.
Я затаил дыхание. В груди заныло, и я заметил, что что-то не так: наши компадрес уходят от нас, а ябадзины сзади догоняют.
От нашего двигателя поднимался маслянистый дым, болезненно выли турбины двух заборных отверстий. Машина начала медленно сворачивать влево, и мы постепенно отходили от строя.
- Не могу держать скорость! - крикнула Абрайра в микрофон.
Завала качнул шлемом в сторону преследующих ябадзинов.
- Не останавливайся! - сказал он.
Крайние машины остались слева, они уходили от нас. Вой поврежденных турбин перешел в свист. "Это не должно случиться, подумал я. На тренировках такого никогда не происходило. Наши машины неуязвимы в бою. Они нас никогда не подводили".
Перфекто крикнул в микрофон:
- На такой скорости наш двигатель взорвется! Если он уцелеет, я смогу его починить! Сейчас отсоединю подачу топлива. - Он слез со своего места и пополз по полу к Абрайре, приподнял какую-то крышку и сунул туда голову. Я увидел повреждения его защитного костюма на ногах и спине, достал восстановительную краску и начал заливать трещины и дыры. Мы продолжали двигаться по широкой дуге, скорее на северо-восток, чем на восток. Две поврежденные турбины неожиданно смолкли, остальные шестнадцать продолжали работать. - Готово! - сказал Перфекто.
Он поднялся на колени.
В других машинах заметили наше положение, послышались возгласы:
- У группы Сифуэнтес поврежден двигатель. Шесть к одному - они не выберутся! Шесть к одному!
- Не трать свои деньги, cabron! [козел (исп.)] - крикнул Мавро. Наши дела не так уж плохи!
Я рассмеялся его шутке. Мы поднялись на небольшой холм.
- Компадрес, - сказала Абрайра, - мы не можем дальше так продолжать. Не можем держаться со всеми. Мне кажется, нам нужно оторваться от всех, повернуть на север. Будем надеяться, ябадзины за нами не последуют. Но это рискованно. Я не стану этого делать, если все не согласятся.
- Давай! - сказал Перфекто, Мавро добавил: "Si", а я прошептал: "Да".
Завала сказал:
- Мне надо подумать, - и Мавро рявкнул: "Некогда думать!"
Мы поднялись на вершину холма. За ним крутой спуск в широкое, но мелкое углубление. Остальные наши машины уже преодолевали это углубление. Тут росли высокие цементные папоротники, шести или семи метров высотой. Пустыня кажется плоской и ровной, но я был уверен, что на ней много таких мест.
Абрайра сказал:
- Вот наш шанс.
Она спустилась в углубление, повернула на север и двинулась, придерживаясь контуров местности. На скорости мы едва успевали увернуться от цементных стволов, задевали их, и листья уходили в стволы. Впереди долина чуть глубже, вполне достаточно, чтобы мы скрылись от проходящих ябадзинов за высокими стволами.
Завала крикнул:
- Ты с ума сошла? Мы там не пройдем!
- Прекрасно! - ответила Абрайра, двигаясь прямо в заросли, - значит ябадзины не смогут преследовать нас.
Если бы ябадзины находились в километре за нами, они не заметили бы, как мы отошли, но нас выдавал след и дрожание листвы. Мы смотрели назад. Когда машины ябадзинов поднялись на холм, один из стрелков указал на нас, и пять машин отделились и двинулись за нами. Сердце у меня упало.
- Не так плохо! - сказал Мавро. - Совсем не плохо! - И он развернул свою пушку в сторону ябадзинов.
- Мы еще немного проедем по углублению, потом повернем к горам, назад в сторону Кимаи но Джи, - сказала Абрайра, словно рассуждая про себя. - В горах мы от них уйдем. Всем пригнуться, нужно уменьшить сопротивление воздуха!
Перфекто сидел на полу и чинил свою броню. Мавро показал на мой лоб.
- Лучше побыстрее залепи это, - сказал он, - прежде чем мы встретимся с ябадзинами.
И вот все занялись своим вооружением. Абрайра продолжала вести машину. Я слушал разговоры наших компадрес, уходивших в сторону Хотоке но За, но наши маленькие передатчики действовали километров на десять. К тому времени как мы закончили со своей защитой, голоса в микрофоне стихли.