Мы с Раулем вернулись в темный коридор в поисках друзей и нашли вентиляционный колодец над помещением охраны - узкий туннель, мы забрались туда, чтобы спрятаться на ночь. Рауль полз первым. Он был немного легче меня и очень силен. Мы проползли около десяти метров в темноте и встретили другого человека, который полз в нашу сторону. Рауль сразился с ним в тесном туннеле, попытался задушить его, но получил удар в горло длинным сверлом и умер от потери крови.
Туннель был такой узкий, что убийца Рауля не мог протиснуться мимо трупа и напасть на меня, и тело Рауля оставалось между нами. Я спал в туннеле, а тело моего амиго холодело, а утром пришли охранники и вытащили меня оттуда. Потом вытащили Рауля, а за ним и убийцу Рауля - это был Пабло, друг, которого мы искали.
Абрайра сказала:
- Да.
Я лежал на койке и думал: на космическом корабле мятеж страшнее, чем в тюрьме. Кто-нибудь может уничтожить навигационное оборудование и сбить корабль с курса. Кто-то может проткнуть корпус, и мы все задохнемся в вакууме. Кто-нибудь нажмет кнопку экстренного сбрасывания двигателей, и мы будем бесконечно долго двигаться к Пекарю в нулевом тяготении. Обычно во время мятежа начинается уничтожение собственности, имущества. Но ни один человек в здравом уме не решится трогать оборудование космического корабля, поэтому ярость обернется против других людей. Но и в этом случае один безумец может уничтожить всех.
Немного погодя к нам зашел Сакура с незнакомым самураем, высоким человеком с длинным иссиня-черным лошадиным хвостом и открытым лбом с высокой линией волос; его голова и лицо казались единственными естественными частями тела. Искусственные ноги, руки и торс были заключены в простое черное пластиковое покрытие. На горле сверкающий черный вакуумный шланг - экономичная замена пищевода, он выходит из груди и заканчивается за челюстями. В отличие от остальных самураев на корабле, которые сторонились кибертехнологии, этот вовсю погрузился в нее. Очень похож на высокообразованных японцев-техников, которых я знал на Земле. Но, как и у всех остальных самураев, глазные складки у него неестественно подчеркнуты. Он показался мне знаком, и скоро я узнал его по позе, по наклону головы. Ленивая Шея, самурай, который так часто побеждал нас в симуляторе.
Они вошли и остановились в ожидании. Их обычаи запрещали общаться с нижестоящими, и они их строго придерживались. Когда мы встречались с ними за пределами класса, они делали вид, что мы не существуем, даже когда приходилось протискиваться друг мимо друга в узких коридорах. Было очевидно, что самураи пришли не для того, чтобы пригласить нас на чай. За ними вошел хозяин Кейго, они в позе seiza сели на пол и пригласили нас поступить так же.
Кейго очень тщательно подбирал слова, останавливаясь, чтобы переводчик точно передал нам смысл.
- Я вынужден говорить с вами из-за угрожающей ситуации, - сказал он. - Много слухов, что Мотоки нарушает условия контракта, и некоторые настолько осмелели, что требуют возвращения корабля на Землю. Я слышал, что мятеж начал кое-кто из вашей комнаты.
Он был очень напряжен, но руки его не лежали на мече.
- Прости меня, хозяин, - сказал я, - но никто здесь не начинал мятеж. Я только рассказал, что узнал о предсказании компьютера, и предположил, что нам придется вернуться на Землю и взять еще новобранцев.
Кейго долго смотрел на меня, я выдерживал его взгляд.
- Понимаю, - сказал он. - Я не считаю тебя трусом.
- А я не обиделся, - ответил я.
Кейго сказал:
- Вы понимаете, конечно, что это очень трудно. На возвращение на Землю потребуются недели. Правительство Японии наняло корабль, и он сейчас набирает наемников для ябадзинов. Они постараются перегнать нас на пути к Пекарю. Но даже если бы этого не было, мы уже выпустили ракеты-ускорители. Сейчас идем на основном двигателе. Вы понимаете, что главные расходы такого перелета связаны с топливом. Возврат к Земле обойдется во столько же, что и продолжение полета на Пекарь, и, если мы вернемся, корпорации Мотоки потребуется несколько недель, чтобы собрать необходимые средства для финансирования нового полета. - Все это я понимал. Большие ракеты ускоряют корабль с помощью ядерных взрывов. Топливо для этих ракет требует много места и стоит очень дорого. Но как только корабль достигает нужной скорости, включается его двигатель, он засасывает атомы водорода из пространства и сжигает их как топливо. Другими словами, с момента включения двигателя топливо нам ничего не стоит. Но если скорость корабля уменьшится, придется отключить двигатель и вернуться к ракетам, и Мотоки сочтет ненужной тратой топливо, которое пойдет на торможение корабля при возвращении на Землю.
- Я понимаю, какие трудности с этим связаны, - сказал я.
- Понимаешь, что это очень трудно? - спросил Кейго.
Я уже слышал это выражение. Когда Кейго говорит "трудно", это значит, что у нас нет ни малейшего шанса на возврат корабля.
Мы все кивнули.
Кейго вздохнул, повернулся так, чтобы больше не сидеть к нам лицом, и сказал:
- А теперь я должен поговорить о том, что заставляет меня огорчаться. Три дня назад вы сказали мне, что ничего не должны корпорации Мотоки. Вы не чувствуете за собой долга чести. Я не могу понять это. Мы, самураи, учим вас боевому искусству. Но быть воином - это больше, чем просто владеть боевым искусством. Путь воина - это путь смерти, но это и путь упорядочения жизни. Мы учили вас самообладанию и храбрости - самураи должны это уметь, все это простая техника bushido, но я никогда не думал, что мне придется учить вас чести. В такие минуты язык скрывает мысли. Я...
Кейго задумался. Ему предстояло выразить концепцию, настолько привычную, настолько сросшуюся с его образом жизни, что ему никогда не приходилось выражать ее в словах.
- Когда человек принимает что-то от другого, он принимает на себя долг - on, обязательство отплатить за дар. И его достоинство зависит от того, как он отплатит, ne? Он должен отплатить свой долг любой ценой, даже ценой собственной жизни, ибо человеческая жизнь незначительна и ее легко отнять, но достоинство у человека отнять невозможно. Поэтому потерять жизнь - это меньше, чем потерять честь.