Должно быть, у меня поднялись брови. Тамара почти на грани паранойи боится кимехов. Она никогда не согласиться быть помещенной в кимех. Я понимал это, но понимал также, что Гарсона ее нежелание не остановит. Он на самом деле ее не боится. Он ждал, что я скажу, но я молчал. И лихорадочно думал, как спасти ее.
Он сел рядом со мной, погасил сигарету о ручку кресла.
- Я хотел кое о чем расспросить вас, сеньор Осик: во время мятежа вас ударил мечом человек, а вы задушили его. Очень любопытно. Частички вашей кожи найдены на его шее. Следы жидкостей его тела оказались на вашей одежде вблизи раны. Почему вы его убили?
- Он был убийцей ОМП. Я только постепенно узнавал о нем, уже после отлета. Он случайно сам выдал мне свое присутствие.
- Почему вы не поговорили со мной о нем? Было бы гораздо легче.
- Я хотел сам это сделать. Убить его.
Гарсон взглянул на луну.
- Понятно... Индивидуалист, пытающийся в одиночку навести порядок ко вселенной. Вы понимаете, что он уже второй убитый вами агент Объединенной Пехоты? Мало кому такое удавалось. Вы каким-то образом заставляете их выглядеть... неумелыми. Я нахожу это весьма удивительным. Я думаю, вы их обезоруживаете. Вы генерируете ауру заботы о других, прирожденной моральности. Никто не заподозрит, что вы способны на насилие. У вас интересный набор способностей. Никогда не задумывались над тем, чтобы использовать их на работе в спецслужбе? Например, убийцей?
Я удивленно взглянул на него.
- Нет.
Он очаровательно улыбнулся. Этот человек обладает большим обаянием и знает, как им пользоваться. Я испытывал к нему большую благодарность. Я ему не нужен, он вполне мог бы отдать меня ОМП. Но он спас меня из благодарности, а редко какие свойства ценятся так высоко, как благодарность. И он мне нравился, хотя и держал Тамару в заключении. Но где-то в глубине души я понимал, что он мой враг.
- Тамара часто упоминала вас. Она хотела бы поработать с вами. Когда закончим тут, нам с вами надо поговорить. Обсудить условия найма.
- Нет, - ответил я, почти инстинктивно.
- Подумайте об этом. Еще немного крови у вас на руках - никто и не заметит.
Я посмотрел в окно. Лучше не спорить с ним. Я обдумал его предложение. Такие, как Эйриш, Хуан Карлос, - кто-то должен убивать их. Я подумал о Люсио. Сильный гнев овладел мной.
- Да! Я хочу еще крови на руках! - яростно прорычал я.
Гарсон отшатнулся, потом устало улыбнулся.
- Отлично. Но всему свое время. А теперь прошу меня извинить. У меня много срочных дел.
Я остался сидеть.
На борт вошли последние пассажиры, и шаттл стартовал. Из космоса Пекарь напоминает большой затянутый облаками рубин с полосами лазурита и изумруда: ярко-красная охра центральной большой пустыни, облака над маленькими синими морями и единственным большим океаном, небольшие ледяные шапки, как на Марсе. Но вся планета в серебристой дымке, подробности неразличимы, как на смазанной фотографии. Платиновая полоса образует корону вдоль края планеты - это солнце отражается от крыльев миллиардов опаловых воздушных змеев. Мы вошли в атмосферу, и большую часть поля зрения занял большой океан планеты - Аки Уми. Миновали терминатор, где день сменяется ночью, пронеслись над западным краем континента Кани, краба, в сумерках. Под нами яркие огни Хотоке но За, столицы ябадзинов, сливались в одну звезду, упавшую на темную поверхность планеты.
Послышался звон, как от мочи, льющейся в унитаз. Несколько человек вскочили с криками: "В нас попали!", потом наш корабль вздрогнул и быстро стал удаляться от Пекаря. Началась паника.
Японец объявил через громкоговоритель:
- Некоторые из вас поняли, часто ябадзины выстрелили по нам из нейтронной пушки. Но мы это предвидели и оставались выше опасной зоны. Наша превосходная защита выдержала. Сейчас готовится протест послу Объединенных Наций против этого безжалостного неспровоцированного нападения.
Я в отвращении фыркнул. Правда, мы еще не нападали на ябадзинов. Но на их месте я тоже стрелял бы по нашим шаттлам.
Самурай склонился вперед.
- Не разговаривать. Никакого шума, - сказал он, имея в виду мое фырканье.
Мы миновали Хотоке но За и продолжали полет над темной планетой. Гарсон взял микрофон и объяснил ситуацию на Пекаре: за время полета с Земли мы потеряли 4100 наемников - 3012 во время эпидемии, 129 в схватках во время мятежа и 644 были раздавлены, когда самураи начали вращать корабль. Остальные погибли в симуляторах, были убиты или умерли от естественных причин.
- Мы оцениваем число защитников ябадзинов в 50.000 или чуть больше. Мотоки может выставить только 39.000 самураев. Хотя численное соотношение кажется не в нашу пользу, химеры гораздо лучшие солдаты, чем считала Мотоки. И благодаря нашему мужеству и новейшим усовершенствованиям в вооружении компьютерный прогноз выглядит неплохо. Мы можем выиграть войну, но потеряем примерно 62 процента наших людей. Это неприемлемо. Сейчас я веду переговоры с корпорацией, - продолжал Гарсон, - чтобы в возмещение этого нарушения условий контракта нам позволили пользоваться новым оружием и дали еще месяц на подготовку. Вдобавок из вас 467 были помещены после мятежа в криотанки. Откровенно говоря, в настоящем сражении вы для нас бесполезны из-за отсутствия должной подготовки. Я бы оставил вас на корабле до конца войны, но владельцы "Харона" хотят переоборудовать его для возвращения на Землю. Местные жители недовольны, мне оказывают сопротивление, но я буду настаивать, чтобы вы оставались в Кимаи но Джи до окончания войны. Ясно?
Его короткая речь вызвала одобрительные возгласы. Но мне его обещания показались пустыми.
В течение двух часов на планете не видно было никаких признаков цивилизации. Никаких огней. Пекарь меньше Земли, но эта пустота делала его огромным.
Мои мысли постоянно возвращались к Тамаре, находящейся в помещении за мной. Я так много сил затратил, чтобы спасти ее от Джафари, что ее плен у Гарсона угнетал меня. Получается, что я ее не спас, только позволил перевести в другую тюремную камеру. И, вероятно, больше всего меня раздражало, что я по-прежнему не понимаю, почему ее держат в заточении. Гарсон больше не получает от нее полезной информации. Все тайны разведки, которые она знала, теперь давно уже устарели. Но мозг ее остается неизмеримой ценностью для Гарсона, как было и для Джафари. Я не могу тайком вывезти ее с Пекаря. И на Пекаре спрятаться негде. Любая попытка спасти ее - пустая трата времени, тем более когда мое собственное будущее сомнительно.