— И не только в последнее время. — Хмыкнул тот. — А кто с ним ладит, скажи мне на милость?! Но на моей амбе произошло нечто чрезвычайное. Меня пытались убить на рассвете. И я подумал, что Зевс должен об этом знать. В конце концов…
— Тебя пытались убить? — Встревоженно переспросила Афина. — Кто это был, Арес?
— Понятия не имею. — Он пожал плечами. — Было темно, я только проснулся и едва успел сообразить, что происходит. Так что я его не разглядывал, я с ним дрался.
Могу сказать одно: до сих пор мне никогда не приходилось иметь дело с таким серьезным противником. Это был кто-то очень странный. Очень могущественный, но даже не в этом дело. Какой-то совсем другой.
— Кто-то чужой, да?
Он молча кивнул.
— А Хранители? — Упавшим голосом спросила Афина. — Они его пропустили?
— Они его не учуяли, никчемные бездельники. — Сердито сказал Арес. — Я хотел было выкинуть их на улицу, всех до единого, но потом решил, что первый проступок заслуживает снисхождения.
— У него, часом, не было при себе такого оружия? — Я показал Аресу маленькое веретено, темное от крови Диониса.
— Все шутишь, Один? — Настороженно хмыкнул он. Аресу все время кажется, что я над ним посмеиваюсь. Вообще-то, это не так уж далеко от истины, но сейчас-то я и не думал шутить!
— Он не шутит. — Вздохнула Афина. Эту прялку мы только что извлекли из глаза мертвого Диониса.
— «Мертвого»? — Изумленно переспросил Арес. — Как это может быть?
— Дионис ночевал на моей амбе. Сегодня утром мы нашли его мертвым. — Лаконично сообщила Афина. — Так что Игг и не думал шутить.
— Плохо дело. — Растерянно сказал Арес. — Мне и в голову не приходило, что кто-то из нас может отправиться к Аиду еще до начала последней битвы!
— Да, ничего хорошего. — Согласилась Афина. — Ладно, давай зайдем к Зевсу. В любом случае, мы за тем и прибыли.
Домочадцы Зевса попытались было сыграть с нами в свою любимую игру: начали бормотать, что мы должны «записаться на прием» и тогда, дескать, Вседержитель рассмотрит нашу просьбу и возможно согласится принять нас «в будущем месяце».
— Отойдите, смертные, и молите своего покровителя Зевса, чтобы я не разгневалась. — Небрежно отмахнулась Афина. Этого оказалось достаточно: насмерть перепуганные смерды молча расступились перед нами. Как только живы остались! Афина умеет при случае грозно сверкнуть очами, этого у нее не отнимешь! Мы зашагали по длинному коридору. Нелепые создания, зевсовы Любимцы с испуганным бормотанием разбегались по углам. Многочисленные Хранители почтительно ускользали в тень: они не были способны задержать самую могущественную из детей Зевса, а уж меня — и подавно! Да они и не пытались.
Единственное, что могли сделать Хранители — предупредить своего хозяина о нашем визите. Оно и неплохо: во всяком случае, нам не пришлось силой поднимать его с ложа!
— С какой стати вам пришло в голову, что вам позволено лишать меня покоя, дети?
Неужели соскучились? — Сурово спросил Зевс. Потом увидел меня и поспешно постарался придать своему лицу приветливое выражение. Он выглядел заспанным, но нелепый облик грузного чернобрового старца, который, если верить бедняге Дионису, в свое время принадлежал какому-то русскому конунгу, уже был при нем — спал он в таком виде, что ли? Тело выглядело помятым и неухоженным, словно оно было засаленной домашней рубахой, давным-давно позабывшей, как выглядят руки усердной прачки.
— О, и ты здесь, Один? Приветствую тебя. Начинаю думать, что произошло нечто серьезное, если уж и ты ко мне пожаловал. — Зевс усердно старался быть вежливым.
До сих пор я только однажды был его гостем — в тот самый день, когда окончательно решил покинуть Асгард и присоединиться к Олимпийцам. Мы оба почти понравились друг другу — ровно настолько, что не сговариваясь решили видеться пореже, чтобы не испортить добрые отношения. Полагаю, Зевсу было довольно трудно смириться с присутствием кого-то более могущественного, чем он сам. Думаю, мое появление серди Олимпийцев стало для него довольно неприятным сюрпризом, хотя он прекрасно понимал, что весьма полезно заполучить такого союзника, как я. Мне были понятны его чувства, и до сих пор я не стремился досаждать Зевсу своим обществом: ничего не может быть хуже, чем два конунга на одной земле!
— Дионис мертв, Зевс. — Негромко сказала Афина. — Его убил кто-то чужой.
И еще кто-то чужой пытался убить Ареса.
— У него ничего не вышло, я правильно понял? — Усмехнулся Зевс. — Кстати, дорогая, я уже говорил тебе, что предпочитаю имя Юпитер?