— Статья двести двадцать четвертая, незаконное хранение наркотических веществ.
— Наркотики? — возмущенно переспросила мама. — Вы что вообще такое говорите? Какие к черту наркотики? Нет у нас их! И никогда не было! Господи, когда же вы уже оставите нас в покое?
— Гражданочка, не наводите суету! — вставил свои пять копеек мой старый знакомый, капитан Копченов. Какого черта он вообще здесь делает? Уж не продолжение ли это той истории, что была у него в кабинете?
— Спокойно, ма! — отозвался я, двинувшись к ней. — Все нормально, пусть делают свою работу. Затем обратился к майору. — Только цирк не устраивайте и не громите ничего, а то с вас станется! И да, весь осмотр проводите в присутствии членов семьи и понятых.
Я вспомнил старый российский сериал, начала двухтысячных годов. Бригада назывался. Там на квартиру к Саше Белому, вот точно так же пришли с ордером на обыск, а в процессе, ловко подкинули пистолет. Если подумать, то подкинуть пакетик с какой-нибудь наркотой — проще простого. Нет, я, конечно, ничего не имею против доблестной милиции, но по некоторому опыту знал, что и там находятся люди, которые по команде, какой бы мерзкой она не была, готовы на любую пакость.
Петрушкин смерил меня недовольным взглядом, затем принялся раздавать команды подчиненным операм. Конечно, неприятно было смотреть на то, как чужие люди переворачивают все вверх дном. Делалось это относительно аккуратно, но не всегда. Меня удивил тот факт, что спустя несколько минут, в квартиру ввели служебную собаку — черного спаниеля, по кличке Лопух. Судя по форме ушей, кличке пес точно соответствовал.
Несколько минут спаниель спокойно ходил по комнатам, нюхал мебель, вещи, но никаких признаков беспокойства не показывал. В конце-концов, громко зевнув, тот завалился спать на упавшую на пол зимнюю куртку. Сержант кинолог попытался его поднять и увести, но пес заупрямился.
— Кажется, у вас собака сломалась! — пробурчал я, когда мимо проходил Копченов. Видимо, тот хорошо помнил тот момент, когда я осадил его прямо в его же собственном кабинете.
— Разберемся! — ответил тот, роясь в своей папке с документами.
На какой-то момент у меня сложилось впечатление, что перед выездом, служебного Лопуха самого чем-то обработали. Вел он себя странно.
Нюанс с собакой старались не замечать. Сотрудники милиции невозмутимо продолжили процесс обыска, следуя указаниям майора Петрушкина. Они вывернули наизнанку все шкафы, все тумбочки, столы. Влезли под кровати и матрасы, ковры. Влезли в вентиляцию в ванной и туалете.
Процесс был долгий и муторный. Каждое осмотренное место фиксировалось. Я тщательно следил, чтобы никто из сотрудников милиции участвующих в обыске, не оставался в комнате один. И спустя четыре часа, они наконец-то закончили.
— Товарищ майор, наркотических средств, не обнаружено! — доложил лейтенант, что первым входил в квартиру. — Все проверили, все чисто!
— Да? — недовольно поднял бровь Петрушкин, затем покосился на меня. — Ну, а ты что скажешь?
— То, что вы зря потратили четыре с половиной часа. Ни я, ни мои родители, никогда и ни при каких обстоятельствах хранить в квартире или где-либо еще наркотики не станут. А позвольте поинтересоваться, откуда пришло такое указание?
При моих словах майор мельком взглянул на Копченова, а тот с остервенением вновь принялся рыться в своей папке, которая и так уже была черт знает, на что похожа.
— Это служебная информация! — он закусил губу, задумался о чем-то, но уже через секунду добавил. — Все, закончили! Выходим. А вас, уважаемые понятые, благодарю за содействие. Вы тоже свободны.
Дальше вся эта пестрая компания покинула нашу квартиру, которая после обыска выглядела печально. Я закрыл дверь на замок, после чего вернулся на кухню.
— Ой, да что же это делается-то? — вздохнула мама, сев на диван. — Опять началось. Три месяца назад обыскивали, теперь снова пришли.
— Ты знаешь, мам… — задумчиво произнес я. — Думаю, прошлая история, связанная с папой, тут ни при чем. Здесь что-то другое и я это скоро узнаю!
— Короче, пацаны! Расклад такой! Раньше мы занимались всякой херней! — воодушевленный Череп, начал вещать свою незамысловатую речь. Словарный запас у парня, конечно, был ограниченный, но он все равно старался, как мог. — Ни денег нормальных у нас не было, ни уважения. С других районов нас особо не уважали, хотя и не лезли. Брат мне на это намекнул, мол, не серьезно все у нас. Мелко. Денег нет, а с меня все равно идет спрос.
Череп замолчал, выдерживая трагичную паузу — получилось у него не очень. Но пацаны все равно слушали внимательно. В общем подвале собрались все тридцать два человека, что состояли в группировке. Среди гопников уже пошел слух, что Череп начал сдавать. Пока что, это дело шло вяло, но это уже был тревожный звоночек. И это означало, что если ничего не изменится, то в скором времени, могли выбрать другого лидера…