Сектанты не жалеют сил и времени, чтобы преподнести в розовом свете свои собственные достоинства. Помню одну из бесед Мачульской. Она всегда любила поговорить о высокой «нравственности» членов общины, чтобы подчеркнуть их отличие от всех остальных людей. Мир, говорила она, наполнен злом, только божьи дети носят в сердце своем любовь.
Любовь! Нет такой проповеди, беседы или моления, в которых бы сектанты десятки раз не повторяли и не склоняли по всем падежам это дорогое для человека слово. «Бог есть любовь» — эту строку евангелия вы встретите на стене в любом сектантском молельном доме.
В юности я просто-напросто верил Мачульской, Буту и другим «наставникам», окружавшим меня. Но вот однажды я усомнился в библии. Я подчеркнул слова Иисуса Христа: «Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас»[4]. И задумался: «Как же это так? Если, предположим, на твою Родину напали враги, то с ними нужно не бороться, а благотворить им?.. Да, наверное, в этом есть истина и великая цель человеческой жизни.
Читаю дальше. «Думаете ли вы, что я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение; ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться: трое против двух и двое против трех»[5].
Ничего не понимаю! В первом случае речь идет о всеобщей любви и прощении. А здесь всемогущий бог выступает сторонником распрей. Как же это так?
Переворачиваю еще страницу, потом еще одну. «Если кто приходит ко мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником»[6]. Тут я совсем растерялся. Значит, бог не всемилостив? Он требует ненависти, а не любви?
Сомнения не давали мне покоя. Я пришел на исповедь к Мачульской.
— Сатана ввел тебя во искушение, сын мой, — пробормотала старуха и опустилась на колени.
— Молись вместе со мной, чтобы простил господь твои мирские заблуждения.
И я молился. Мне казалось, что действительно сатана вводит меня в заблуждение и моему разуму не дано постигнуть высокий смысл божьих слов.
Это мучило меня до самых последних дней пребывания в секте, потому что среди членов общины я никогда не видел той самой настоящей любви, о которой слишком много говорят сектанты.
Недавно пришла ко мне Полина К. Ей 26 лет, живет с матерью. В личной жизни девушки случилось горе. Она дружила с парнем, который не мог оценить глубины чувств Полины. Ради любви она готова была даже порвать с сектой. Но парень покинул ее. Чтобы скрыть позор, Полина решила избавиться от ребенка, которого ждала с нескрываемой радостью. В секте об этом узнали.
— Сил моих больше нет, Федор, — рассказывала мне Полина. — Где же их любовь, скажи? Придут к матери и ни слова не говорят, пока я в доме. Я ухожу, куда глаза глядят. А вернусь — мать в слезах, смотреть на меня не смотрит и выгнать не может. Ведь она же мать, Федя! Должна все понимать, но не понимает. Нет у них любви, и не говори мне про это. Нет!
Разговор с Полиной у нас был в августе 1958 года, когда мои сектантские заблуждения были давно позади. В тот вечер мы вместе с ней вспомнили немало случаев поистине жестокого отношения сектантов к людям.
Вот история молодого пятидесятника Семена Матяша. Он полюбил неверующую девушку и женился на ней. Дружно и ладно жила молодая семья. Но общине это было не по нутру. В проповедях и в частных беседах Семена изо дня в день запугивали адскими муками. Чтобы не выпустить из своих рук члена секты, сектанты не брезгуют никакими средствами, подчас самыми грязными. Сектантки-старухи распускали про молодую женщину всевозможные сплетни, чернили ее, всячески добивались своего. У Семена не хватило сил защитить свою любовь. Он оставил семью. Потом община женила его на сектантке Ире.
Нравственность и сектантство — понятия несовместимые. Их нельзя представить вместе, так же как нельзя представить розу, выросшую на болоте. Сколько бы сектанты ни говорили о высоких моральных качествах членов общины, факты свидетельствуют о другом.
Можно вспомнить печальную историю руководителя секты во Фрунзе Василия Федоровича. Жестокий человек, он погубил свою первую жену, выгнал из дома вторую жену, на руках которой было уже четверо его детей, и в третий раз женился на молодой девушке из общины Любе Громек.
То же можно рассказать и о Николае Фортуне. Ежедневные моления не мешали ему притеснять жену Елену и сожительствовать с пятидесятницей Еленой Шевчук. Жена, доведенная до отчаяния, хотела покончить жизнь самоубийством. Только случайный прохожий предотвратил несчастье.