— Будем основательно изучать библию, ты далеко пойдешь, Федя!
ПАУК ПЛЕТЕТ ПАУТИНУ
«Мир тебе и любовь. Да умножатся они в сердце твоем, дорогой мой сын Федя, приветствую тебя любовью господа нашего Иисуса Христа. Если бы ты знал, сколько я пережила за тебя, то ты, как достойный и любящий свою мать, не причинил бы мне столько горя и слез. Умоляю, дорогой сын, еще раз прошу во имя господа нашего, покайся, в чем виновен, ибо скоро придет конец всем нечестным на земле. Вспомни, дорогая душа, кем ты был и кем стал. Образумься, обрати взор твой к господу, покорись…»
Это письмо моей матери. Я получил его в феврале 1955 года, когда усомнился в веровании и сообщил ей об этом. Бедная мама! Она так радовалась моим успехам на пути, предопределенном Мачульской, и так надеялась, что именно секта сделает из меня человека, что мой разрыв с религией она переживала, как самое тяжкое несчастье для меня самого и для нашей семьи.
Ведь сектанты последовательно и настойчиво добиваются, чтобы не только знакомые им люди, но и прежде всего члены их семьи были верующими. На словах они заявляют, что не внушают детям религиозных чувств. Дескать, ребенок вырастет и сам определит свое отношение к религии. Это явная ложь. Дети, общаясь со взрослыми сектантами, задавая им всевозможные вопросы, порожденные окружающей жизнью, слышат ответы в строгом соответствии со священным писанием. Родители заставляют ребенка просить у бога благословения перед принятием пищи, молиться. Едва ребенок научится ходить, его приводят на собрания сектантов, и он падает вместе со всеми на колени, плачет часами до бесчувствия. Если ребенок заупрямится выполнять сектантские обряды, в ход пускают розги.
Проповедник Тимофей Гончарук, живущий в городе Имане Приморского края, предлагал в своих проповедях, чтобы верующие запрещали своим детям вступать в пионеры и петь советские песни. Во Владивостоке живет семья пятидесятников Ефима и Елены Машталер. Они часто водят на религиозные собрания своих детей школьного возраста.
На собраниях секты в городе Находке Приморского края вы увидите ребят дошкольного и младшего школьного возраста. Это дети руководителя секты Николая Горетого, сектанта Михаила Пименова и многих других. Дети в сектантских семьях растут примерно в тех же условиях, в которых довелось воспитываться и мне.
Когда я перешел в девятый класс, Мачульская сказала:
— Школа отвлекает тебя, брат мой, от бога.
На следующий день я переступил порог кабинета директора школы. Василий Федорович Баклушин удивленно посмотрел на меня:
— Это почему же ты решил бросить школу, Мячин?
Я опустил голову. Сказать правду не мог, а лгать нельзя. И все-таки я солгал:
— Дома тяжело… материальные условия… — повторил я то, что мне велела сказать Мачульская.
Конечно, нас было много в классе. Учительница, а тем более директор школы, могли и не знать действительного положения в семье. Но теперь я хорошо вижу, что школа должна глубоко вникать в те условия, в которых воспитывается в семье каждый ученик. Скольких молодых людей это спасло бы от тлетворного, разлагающего влияния религии!
Василий Федорович развел руками: мол, как знаешь. Так я и распрощался со школой. Моим воспитанием серьезно занялись Мачульская и известный сектантский проповедник Михаил Сидорович Бут. Это высокий и плотный человек преклонного возраста, без одной руки, с тоненькими черными усиками на крупном скуластом лице. Бут нигде не работал, на одном месте долго не задерживался. Я лишь впоследствии узнал, что в прошлом он, как и Мачульская, отбывал тюремное заключение за антисоветскую деятельность. Теперь мне стало понятно, почему он говорил о себе, как о «мученике за праведное дело Христа»!
Бут прибыл в Киргизию, чтобы вовлекать в секту молодежь, на которую у пятидесятников были особые виды. Изворотливый и хитрый человек, Бут напоминает мне теперь черного паука. Своими проповедями он плел невидимую глазу, но прочную паутину, каждодневно затягивая в нее новые жертвы.
Бут тщательно обучал других сектантских активистов, и меня в том числе, уменью опутывать юношей и девушек религиозным дурманом. В 1945 году я уже считался примерным проповедником, членом церковного совета.
— Прежде всего, — инструктировал меня Бут, — нужно присматриваться к людям. Обращай внимание на тех, кто безмолвен на собраниях, сторонится общественной жизни. Постарайся подойти к нему, заговорить. Не вздумай сразу раскрывать карты, тут нужен тонкий подход. Заведи речь о каких-либо жизненных явлениях, скажем, о сне или смерти. Послушай, что он будет говорить в ответ, затем осторожно растолкуй в свете учения библии. Потихоньку прощупывай его настроение и, если увидишь, что человек начнет спорить с тобой, доказывать противоположное, — брось его, больше не подходи, избегай. А если заинтересуется, — побеседуй с ним подробнее, пригласи послушать песни, проповеди. Придет — там видно будет…