- Ещё, - прохрипела, вернув стакан Ксении Кирилловне.
- Хватит, - парировал Артём на это строгим тоном. - Ксюш… - обратился к подруге.
- Да, конечно, - кивнула она и направилась уже ко мне.
Я за её приближением следила исподлобья.
- Привет, - неожиданно странно поздоровалась со мной собственная учительница и принялась меня одевать. Неспешно и спокойно, словно ничего такого и не произошло. И только после того, как привёла меня в подобающий вид, отстранилась. Более того, схватила меня за запястье и подвела ближе к Артёму и маме.
Я едва подавила в себе порыв затормозить ногами. Но вот свободной рукой в её вцепилась с удовольствием. Так морально легче. Ещё и мама смотрела на меня так, словно впервые видела.
- Инесса Николаевна, смотрите на меня, - обхватил её лицо обеими ладонями Акимов, вынуждая делать то, что он потребовал, пусть и мягким тоном.
И та смотрела. Ох как она смотрела. С каждым пройденным мгновением в глазах родительницы проявлялось осознание, итогом чего стала звонкая пощёчина.
- Мама! - возмутилась я тут же, бросившись к ним с Артёмом.
Присела рядом с мужчиной на корточки, осматривая красный след от чужой пятерни.
- Ты что делаешь? Ему же наверняка больно. А если опухнет? - принялась отчитывать её.
- Что? - протянула мама недобро, поднимаясь со своего места. - Опухнет? - повторила за мной.
Артём тоже поднялся, и меня за собой потянул, ещё и себе за спину задвинул.
- А давайте мы спокойно обсудим сложившуюся ситуацию. Я понимаю, что выглядит всё не очень, но, я клянусь, никаких злых умыслов по отношению к вашей дочери я не проявлял и не собираюсь, - терпеливо, как маленькой принялся вновь пояснять он моей маме.
Но та, судя по возмущённому виду, вряд ли восприняла его слова всерьёз.
Ну, вот, а я говорила, что с мамой будет хуже. Впрочем, папа нас и не заставал в такой момент… От стыда к щекам кровь прилила. Я пярм чувствовала, как горит всё лицо.
- Пожалуй, я ещё за водой схожу, - пробормотала Ксений Кирилловна, обеспокоенно поглядывая на мою родительницу, тут же сбежав.
Вернулась она довольно скоро с полным водой кувшином в руках. Явно бежала, судя по запыхавшемуся виду. За это время мама так больше и не произнесла ни слова, отошла к окну, положила на подоконник ладони и уставилась немигающим взглядом на виднеющееся со второго этажа футбольное поле с беговым кругом. Очень осторожно Истомина приблизилась к ней, попутно налив воду в оставленный здесь ранее стакан, протянув его своей коллеге по работе.
- Спасибо, - поблагодарила мама девушку, но стакан не взяла.
Ксения Кирилловна настаивать не стала, поставив обе стеклянные тары на ближайший стол и собралась уйти, одарив Акимова красноречивым взглядом. Тот на это лишь поморщился и развёл руки в стороны, мол, кто ж знал, что так выйдет.
- Ксения Кирилловна, а вы ведь знали, - заговорила, наконец, родительница, обернувшись к нам.
Учительница истории остановилась и, обернувшись, прокашлялась, вновь посмотрев на Артёма.
- Она догадывалась, - со вздохом ответил за неё мой парень. - Не стоит подозревать всех в заговоре. Я прекрасно отдаю отчёт тому, чем может закончиться открывшаяся всем правда о нас с вашей дочерью. И я сейчас не о себе.
Мама на это только вопросительно выгнула брови.
- Нет, ну я могу понять свою дочь. Вы красивый молодой человек. Только слепой не заметил бы, как девушки на вас вешаются, а наши ученицы постоянно крутятся вокруг вас. И я всё удивлялась, как это такой парень, как вы, и никого из них не поощряет. А оказалось, вы просто уже поощрили. Мою дочь.
Мама взяла себя в руки и теперь говорила привычно сухо, констатируя факты, не больше. Она не ругалась, но это было куда как хуже. Потому что родительница теперь анализировала сложившуюся ситуацию и искала её решение. А вот до чего могла додуматься… и так понятно. Я же совершенно не желала, чтобы Артём увольнялся!
- Мама, всё совсем не так! - встала я на защиту того, но тут же оказалась вновь задвинута за широкую спину.
Мужчина меня ещё и осуждающим взглядом одарил. Прям обидно сделалось. Я его тут стараюсь обелить, а он!..
Впрочем, мой демарш на маму не произвёл никакого впечатления. Более того…
- Ксения Кирилловна, - обратилась она к Истоминой. - Не могли бы вы сделать мне одолжение и сходить с моей дочерью в магазин за хлебом? - протянула деньги, которые я раньше и не заметила в её руках. - Буду премного благодарна.
И ведь по голосу можно понять, что отказ не приемлем. Вот и учительница это поняла.