- Да, - согласилась она. - Два. И я рада, что ты больше унаследовала характер отца, чем мой. Хотя Артёма мне всё равно жаль, - вздохнула наигранно тяжко.
- Это почему это? - едва ли не оскорбилась я.
- Потому что в отличие от тебя он уже состоявшийся человек отчасти и знает, чего хочет, а ты ещё совсем ребёнок, который учится жить и понимать этот мир. На самом деле Акимову памятник надо поставить за терпение, - добавила, демонстративно подняв взор к потолку.
- Ничего, я же терплю его взгляды на других девиц, - всё-таки обиделась я.
- Так вот из-за чего вы поругались, - понимающе улыбнулась родительница. - А ты, значит, не смотришь на других мальчиков?
- Нет! - возмутилась тут же. - Зачем мне смотреть на других?
- Да? А кто мне тут расписывал прошедшего мимо нас молодого человека, когда мы ходили в магазин? Всю дорогу сравнивала его со своим Акимовым, - припомнила былое.
Туше.
- Это другое! - не повелась я. - Я видела сплошь недостатки.
- А с чего ты взяла, что Артём не так же? - вопросительно выгнула брови мама.
- Потому что эта девушка - его бывшая! Более того, его первая любовь!
Боже, это же не мой голос такой жалобный?
Согнула ноги в коленях и обхватила их руками, уткнувшись в них лбом.
Рядом послышался шумный выдох.
- Галь, но ведь ты знала, что он до тебя встречался со многими. В большинстве своём так и бывает. И не только у мужчин. Некоторые женщины тоже далеко не тихие домашние девочки, берегущие себя для одного единственного…
Знаю…
У меня такой пример перед глазами.
Те же одноклассницы. Некоторые уже в пятнадцать лишились девственности. Помимо них есть ещё и… Истомина и Смертин.
Помнится, когда я о них узнала, в ступор впала от шока. Просто мы-то все думали, что Дан не смог добиться своего, а поди ж ты. Парочка хороших актёров. Правда, из-за этого Ксении пришлось уйти в другую школу. Дан после Нового года оказался слишком несдержан. Новость о том, что он поцеловал учительницу, а та ответила на поцелуй разлетелась по всей школе в считанные мгновения. А ведь как хорошо скрывались. Впрочем, их я вижу довольно часто, когда мы с Артёмом гуляем с его подружками. И мне до сих пор странно видеть их вместе. Хотя я совсем не удивлена, что Данил так запал на нашу училку. У Истоминой и фигурка что надо и выглядит она не старше своего парня. Даже младше, я бы сказала. В общем, природа наградила девушку всем, чем можно. И да, я иногда ей завидовала. Сама я тоненькая, как спичка. И грудь не шибко большая. Точнее, совсем не большая. В общем, по сравнению с брюнеткой я настоящая доска. Потому не любила посещать их компанию. И не понимала, как сестра Смертина, Олеся, рядом с подругой совершенно не чувствует себя ущербной. Словно и дела нет до своей внешности. Хотя, отчасти, так и было. Она никогда особо не заморачивалась ни причёской, ни макияжем, ни одеждой, предпочитая свободный стиль в последнем и минимум косметики во втором случае. Волосы она чаще всего оставляла распущенными или забирала в высокий хвост. Да та же Анька, с которой мы пусть и меньше общались, но всё же продолжали дружить, не так сильно была повёрнута на своём внешнем виде.
Я этого не понимала. Потому что у меня утро постоянно начиналось с ритуала поиска, чтобы надеть. Артём надо мной посмеивался, говорил, что я излишне заморачиваюсь, а я не могла позволить себе находиться рядом с ним невзрачной, похожей на обыкновенного подростка. Мне хотелось быть красивой для него. И это я молчу о прыщах. Каждый из них становился катастрофой. В такие моменты мне казалось, что я просто никогда не смогу стать достойной спутницей своему парню.
В общем, каждый сходит с ума по-своему, а я вот так.
- Знаю, - повторила я вслух первую мысль. - Но ты бы видела, как он на неё смотрел. Да он на меня так никогда не смотрел, понимаешь? - прошептала сквозь слёзы. - Я знаю, что часто преувеличиваю. Я ревнивая и никуда от этого не деться. Но стараюсь себя контролировать. А тут… Дело даже не в этом. Я просто чувствую, что Артёму эта девушка далеко не безразлична. Я знаю. Может, у них давно всё закончилось, но не прошло. А ещё Артём что-то скрывает. И это тоже связано с ней. А когда я его спросила, он отказался говорить. И уехал… И не в сторону дома… А я осталась…
Больше ничего сказать не смогла. Банально разревелась в голос. Заглянувший к нам папа что-то проворчал про то, что не зря он не любит этого нашего красавчика, но вмешиваться не стал. Только забрал спящего Антошку у мамы и оставил нас наедине.
Мама молча обняла, прижав к себе, как в детстве, но ничего советовать не стала. Дожидалась, когда я успокоюсь, приговаривая только, что всё будет хорошо. И как мне хотелось ей верить. Да только… не верила я. Наверное, это и есть то самое, которое подростковое упрямство, да только положительного во всей этой ситуации не находилось. Даже если представить, что я в ней виновата.