Ольга не то, чтобы отвыкла от предубеждений, касающихся ее пола, возраста и даже цвета волос, просто раньше никто не пытался забраться ей в трусы, пусть даже на словах, задним числом или в своих неуемных фантазиях.
— Багдасарова!.. — выпалила она спустя какие-то минуты, перевела дух и все-таки «задохнулась». — К Виктору Степановичу…
Сердце стучало где-то в горле, дыхание не желало приходить в норму после небольшого забега от парковки до парадного входа…
— Он ждет меня!
Она наконец выпрямилась и, тряхнув копной волос, улыбнулась. В ее жизни был полный «швах», все затянулось в какие-то не распутываемые узлы, нависло над головой свинцовыми тучами, но эта авария, крики примата и даже забег на каблуках вновь заставили ее почувствовать себя живой.
— Что с тобой? — Виктор Степанович оглянулся на нее. — Взгляд…
Он даже поджал губы, видимо затруднившись так сразу дать ему какую-то более-менее приличную формулировку.
— Безумный.
Генерал отложил бумаги и пошел к ней на встречу, но Ольга опередила его, поспешила к нему, да и затрясла головой из стороны в сторону. Состояние внутреннего подъема резонировало со сложившейся ситуацией.
— Хорошее настроение?
Ольга пожала плечами.
— Оптимистичный настрой.
— Что у тебя случилось? Звонок как-то странно оборвался.
Генерал продолжал рассматривать, шаря по ее облику колючим взглядом.
— Ничего особенного, просто у московского зоопарка случилась беда — из вольеров с приматами случился побег, — она улыбнулась лучшей из своих улыбок. — Я чуть было не сбила одного такого.
Виктор Степанович расслабился, поняв причины ее веселья.
— Как же! Как же! Зверушки они такие забавные!
Багдасарова кивнула, не став объяснять, что в той особи не было ничего милого, а принялась рассказывать другое, потом и вовсе налила себе и генералу чаю, забыв о том, что она в гостях. Впрочем, Ратников даже не заметил этого.
— Когда я спрашивал тебя уверена ли ты в том, что хочешь этого…
Сначала Ольге достался выразительный взгляд, а потом рассказ и даже краткое досье на ее мужа. Он не был связан с криминалом в каких-то катастрофических масштабах — все больше по мелочи и можно сказать: «как у всех».
— Почему вы не сказали мне об этом, когда мы разговаривали по телефону?
Ольга пробежалась взглядом по тексту, с яркими полосками текстовыделителя.
— Я бы приехала!..
Скорость работы органов поразила Олю. Уж кто-то, а эти ребята ели свой хлеб не зря.
— Ты бы все узнала завтра и мне бы не понадобилось рассказывать все это, убеждать и слушать слова Станиславского[1].
Ольга представила свою реакцию, содрогнулась, да и забыла об этом.
— Значит эта Анна Владимировна не причем?
Ратников вытащил вторую папку, перелистнув несколько белых страницы.
— Хотел проверить так ли она чиста по ходу развития событий с группой поддержки из моих ребят, но потом просто пригласил ее к себе в приемную. Ей хватило тридцати минут ожидания, чтобы просто накрутить себя.
— И?
— После разговора с ней стало понятно, что за этой долгой историей стоит твой мужик.
Карпов уговорил женщину не спешить с озвучиванием положительного решения. Денис смог внушить той, что Ольга еще не осознает, что за ответственность берет на себя и еще может передумать, осознав, что усыновляет ребенка, а не берет из питомника собачонку.
— Теперь она будет еще дольше, — вздохнула Ольга, ощутив, как где-то в середине груди образовался вновь возникший ком подавленности.
Дениса после всего этого не хотелось называть ни мужем, ни супругом, ни как-то еще. Один день и он стал бесконечно далеким, чужим для Ольги человеком. Хотелось, чтобы он исчез из ее жизни навсегда.
— Не вешай нос, Ольга, — пахнущий табаком палец дотронулся до кончика ее носа и вздернул его наверх. — Подпишет твой муженек все бумажки, никуда не денется.
«Вот почему они все так относились ко мне! — подумала она, вспомни взгляды работников детского учреждения. — Смотрели и думали, что я взбалмошная!
— Как?.. Не надо! — проговорила она быстро. — Не рассказывайте!
Старинный друг ее семьи, сосед по даче Вишневецких и просто человек из ее детства утешал и обещал, а смотрел так как будто режет кого-то на куски.
— Во сколько ты собираешься за своим Макаром? — поинтересовался генерал уже на пороге собственного кабинета.