– Как поживаешь?
Виктор?! Такие мощные, видать, выпускала в атмосферу флюиды.
– Ничего, жива пока. А ты?
– Соскучился. Во сколько сегодня кончаешь?
– Не поверишь, я свободна и сижу на лавке неподалёку от твоего дома.
– Здо́рово. А почему не звонишь? Давай ко мне, я тебя сейчас встречу.
Кофе, кофе. Где-то я уже слышала о мужичке, помешанном на кофе. Это сейчас распространённая мания, чуть не всеобщая. А мне не вредно? Лучше чай. И лучше зелёный.
– Расскажи что-нибудь о себе.
– Ну, ты спросила! «Что-нибудь расскажи»! Так сразу мозги заклинивает, ни слова не выдавишь.
– Я, ведь, совсем ничего о тебе не знаю.
– Разве? Вроде бы, я рассказывал. В юности в Лондон перебрался, учился там, бизнес открыл. Пару лет назад обратно сюда.
– А что, хоть, за бизнес?
– Тебе, правда, интересно? Дороги строим, в основном. И так ещё кое-что по мелочи.
Про Лизу, разумеется, спрашивать бесполезно. Только рану ему бередить.
– Обратно в Лондон не собираешься?
– Насовсем, видимо, нет. А по делам всё равно летать приходится. И в Лондон и по Европе и в Америку.
– Классно. А я нигде никогда не была.
– Будешь ещё, какие твои годы.
– Между прочим, немалые.
– Ну, вот! Ты чего захандрила, Наточка? Кризис жанра?
Он обнял, прижался, и я почувствовала его готовность к плотским утехам. Хотела отказать, но, как всегда, не смогла…
– Ты не обидишься, если я посплю немного? Плохо спала ночью. И вообще какой-то день сумасшедший.
– Конечно, давай. – Он встал, подоткнул мне со всех сторон одеяло. – Отдыхай.
Погладил по голове, подхватил рубашку с брюками и вышел.
Не знаю, как надолго удалось забыться. Минут на двадцать? Очнуться меня заставили голоса:
– Лиз, умоляю тебя, не дури!
Вскочила как ошпаренная. Лиза здесь?! Трясущимися руками, путаясь и чертыхаясь, кое-как натянула на себя одежду, продолжая прислушиваться:
– Через полчаса её здесь не будет.
Сердце как пойманная птичка, рукой пришлось придержать, чтобы из груди не выпало.
– Вот я, как раз, часок погуляю, а ещё лучше два, чтобы уж наверняка.
Что за игры разума? Я отлично знаю этот голос.
– Ну ладно тебе, останься. Посиди в кабинете, или на кухне. Она соберётся и уйдет, пять минут буквально.
– Извини, но я в своём доме не хочу по углам прятаться, пока там кто-то мимо крадётся. – Бред какой-то, полное впечатление, что Виктору отвечает… ну, нет, это было бы слишком. – И посторонних видеть я здесь тоже не хочу!
– Лиз, прошу тебя, не уходи так, останься.
– Я вернусь позже.
Вдруг резко ничего не стало слышно. Полная тишина. Собравшись с силами, я распахнула дверь спальни. Ощущение такое, будто в меня сейчас автоматную очередь выпустят. И ничего. Квартира пуста. Входная дверь распахнута. Я догадалась: они на площадке, возле лифта. Виктор выбежал догонять. Переобулась в уличное, шагнула через порог, всё ещё прислушиваясь:
– Иди домой. Я просто немного погуляю.
Ну, убейте меня, если это не Венечкин голос, не его манера.
– Лисёнок, я прошу тебя, успокойся.
– Я спокоен Вить, всё нормально.
Лисёнок?! Лис! Вот в чём дело! А я-то дура! Он зовёт его Лисом. Нет, конечно, невозможно было догадаться, по таким-то косвенным признакам. Ужаснее положения быть не может. Выходит, я теперь его враг. Точно плёткой меня хлестнули, выбежала, встретилась с Венечкой глазами, кинулась к запасному выходу, дверь рванула и понеслась вниз по лестнице. Боже! Боже! Куда теперь бежать? Зачем? Ведь жить с этим невозможно. Через несколько пролётов нога подвернулась, я плюхнулась на ступеньки пятой точкой и зарыдала. Вот же дурища! Надо было остаться на месте, дождаться пока он спустится. Тогда бы он меня не увидел. Я бы знала, с кем ему супруг изменяет, а он – нет. Теперь всё кончено. Он меня возненавидит. Подумать только! Виктор и есть легендарный супруг. Вот ты какой, северный олень. А я ещё от тебя залететь умудрилась. Венечка, миленький, прости! Он решит, что я подлая разлучница…