– А что мы скажем?
– В лучшем случае ничего.
– А в худшем?
– В худшем придётся соврать, или сказать правду. И то и другое нежелательно.
– У тебя неприятности?
– У меня безумная идея. Настолько безумная, что даже Витя может решить, что я того, подвинулся рассудком.
– Можешь распоряжаться мной, как угодно.
– Это только на сегодня. А вообще-то, как пойдёт.
Он сосредоточенно забарабанил пальцами по клавиатуре. Всё время, пусть недолгое, пока я живу здесь с Венечкой и Виктором, чаще всего мне в голову приходит песенка из старого мультфильма: «друг в беде не бросит, лишнего не спросит». Я как-то сразу усвоила их общую манеру лишних вопросов не задавать. Ничего похожего на равнодушие или пренебрежение, наоборот, максимальная готовность поддержать, поспособствовать, но без въедливых выяснений и непрошеных замечаний. Мне этого всегда не хватало дома. Особенно с тех пор, как папа заболел. Венечка и Лоб (уже привыкаю так Виктора называть) могут вообще без слов обходиться. Самый простой пример: Лоб лежит на диване в гостиной, читает книжку. Венечка рядом, со своим компьютером; вдруг молча встаёт, выходит, через минуту возвращается с пледом и укрывает Виктора. Тот только мычит в знак благодарности. Казалось бы, мы с мамой то же самое делаем друг для друга, но с одним отличием. Либо она заглядывает ко мне и, вырывая из книжной реальности, начинает: «Ната! Не холодно тебе? Накрыть одеялом? А? Чего молчишь?». Либо, заставая врасплох, в самый неподходящий для меня момент зовёт из своей комнаты: «Ната, накрой меня! Я замёрзла». Короче говоря, мы с ней далеко не телепатки, не то, что мои парни. В этом доме изо всех сил стараюсь соответствовать. Больших усилий стоит иногда вовремя прикусить язычок. В общем, не стала больше ничего выведывать на счёт этой «пати», хоть он меня заинтриговал страшно. Лестно, что от Виктора у нас секрет. Я, ведь, очень боялась, что окажусь лишней, что им, особенно Венечке, придётся терпеливо мириться с моим присутствием. И сейчас остаётся такое опасение. Я только стараюсь в панику не впадать, слишком не заморачиваться и делать лицо попроще, как они оба советовали.
Официально мой рабочий день с восьми до четырёх. Как правило, я управляюсь раньше, часа в два уже совсем делать нечего. Венечка с часами не считается, соблюдая свой, ему одному понятный график. Последнее время стараюсь в клинике лишний раз у него перед глазами не маячить. Боюсь надоесть. И дома Наташа и на работе – слишком много Наташи получится. Но именно, что стараюсь, плохо выходит. Тянет увидеть его, поделиться успехами, новостями, посоветоваться. Если совсем невмоготу, использую верное средство: позвонить Виктору.
– Как там наш мальчик? – Задаёт он входящий в традицию вопрос.
– Новый маммограф привезли. Какая-то страшно продвинутая модель. Наш, естественно, в центре событий. Проводит испытания.
– Опять, значит до утра. Что тогда, вдвоём поужинаем? Дома хочешь, или в ресторан сходим?
– Ой. А я сегодня тоже вечером занята.
– Та-а-к. Понятно. Дурной пример заразителен. Ещё месячишко и тоже дома перестанешь ночевать. Машину прислать тебе?
– Нет, спасибо.
– Ну, счастли́во. Я здесь тоже, знаешь ли, не груши околачиваю. Если что – звони.
Знал бы, Витенька, как ты ко мне несправедлив. С огромным удовольствием я провела бы тихий уютный вечерок дома. Вместо какой-то там пати. И куда мне на пати, в самом деле, ни ступить ни молвить не умею. Кроме студенческих дискотек сроду нигде не была. Опозорюсь, и мальчика нашего опозорю. Если это только не есть его цель, явиться с нелепой женщиной, дабы шокировать общественность. Не выдержала, помчалась искать его.
– Девчонки, Маргулиса не видели?
– Они там с Ниной Андреевной аттракцион неслыханной щедрости устроили. Всех желающих на новом маммографе обследуют.
– В диагностическом?
– Да.
Ой, хоть бы Виктор прав оказался, что это до утра развлечение. Чует моё сердце, ничего хорошего нам эта вечеринка не сулит. Теперь уже жалею, что поскромничала и не расспросила подробнее, куда, идём, что предполагает моё «поведение по инструкции». Он как-то странно смотрел. Ничего определённого, но вот есть ощущение, что не просто развлекаться позвал. Я просунула голову в новый кабинет маммографии (уже и табличку прикрутили) аппарат, действительно, шикарный, сразу видно. Краем уха слышала, у клиники новые владельцы. Явно они не скупятся. В третьем корпусе затеяли ремонт; по всей больнице компьютеры новые устанавливают, медицинское оборудование самое продвинутое закупают. Надеюсь, и на сотрудниках не станут экономить. Впрочем, мне всё равно, недолго осталось. Венечка, как только меня увидел, интерес к аппарату тут же потерял.