Затем ей вдруг стало нравиться приводить несколько человек сразу и устраивать настоящий групешник. При этом никогда не было ни одной другой женщины, только одна мать. И часто в группе было от двух до шести мужиков одновременно в одном акте. Она отдавалась им всем, включая меня, и ей нравился каждый миг этого занятия.
Наверное, она могла бы пройти и по второму кругу с каждым из нас шестерых, но было уже поздно. Боже, что я говорю? Поздно? Было уже десять часов утра.
Наша квартира превратилась в избу–сношальню. Но мне запал в душу только один случай. Нас было четверо в ту ночь, и все шло не спеша.
Все парни уже были здесь однажды, только по отдельности. Они знали, что здесь происходит, поэтому, как только они вошли в квартиру, я был в центре событий. Мы даже не пошли в спальню, а стали делать все прямо в жилой комнате. Горел камин, который слегка все освещал, но света было недостаточно. И это было хорошо, потому что все шторы были подняты на окнах. Наша квартира выходила на бассейн и тут же под окнами была дорожка, которая вела в другие дома. Проходя мимо, нельзя было не заметить, что у нас происходит.
Наверное, и я начал увлекаться мамиными причудами. Я помню, что я был сильно возбужден от того, что шторы были подняты.
Один из парней начал эту ночь с избиения ремнем. Он стал хлестать им мою мать, и я был вынужден на это смотреть. Он только начал, а она уже была в экстазе, получая полное удовольствие от этого. Вначале мне это наскучило, но потом я тоже стал входить в раж. Когда смотришь, как кого–то лупят на кровати, поневоле кажешься себе сильным. По крайней мере, на меня это подействовало именно так. А потом, когда ремень закончил хлестать, нас уже ничто не могло остановить ни в чем.
Она взяла у нас у всех четверых сразу. Один во влагалище, один в рот и два в обе руки. А затем она изменила позицию, и уже её имели два парня одновременно: один во влагалище, другой в задний проход. Все это уже дошло до крайности, и, казалось, чем больше ей причиняешь боль, тем больше ей нравится.
Прошло уже почти два года, как я начал трахать свою мать. Все это время я ни с кем не имел секса, только с ней. Это все, наверное, смешно, учитывая мои юные годы. Но когда ваш член работает регулярно, то вы тем самым получаете более зрелое представление о жизни.
Мне больше никто не нужен был для секса. Моя мать давала мне в этом всё, что мне было нужно. Учитывая, что я был всего лишь ребенком, мой член вставал, наверное, каждые пять минут. У меня была хорошая потенция, такая, как у всех ребят моего возраста. Но даже при этом моя мама доводила меня до изнеможения.
Все беды начались с того времени, когда она познакомилась с Филом. Мне тогда было пятнадцать лет. Я имел много половых актов и ждал от матери ещё большего. Но затем появился на горизонте этот Фил. Как раз через пару дней после того, как мы отпраздновали мои пятнадцать лет. Можно сказать, он был подарком мне день рождения.
Какого черта этот ублюдок пришел к нам? Все было так здорово. Я хорошо проводил время, и она тоже. Она, конечно, все больше проявляла причуд. Но ее устраивал заведенный порядок вещей, и, как я уже сказал, она бросила работу и стала ошиваться в барах и подобных заведениях еще чаще. У нас было по четыре — пять группешников в неделю. И я получал любой вид секса, который хотел. А я ведь был всего лишь ребенком, которому еще много чего надо.
Вряд ли мы делали что–то не так. И откуда ребенку знать, что не так, если он вырос на этом. Я имею ввиду, что если ты вырос на воровстве, то это будет единственным способом добывания пищи, и никто тебя не убедит, что это неправильно, независимо от того, что говорят другие. И я считал само собой разумеющимся, что дети делают то же, что и я.
Я имею ввиду, что каждый ребенок трахает свою мать, и она сосет у него член, и все это происходит на глазах у доброй половины мужского населения города.
У меня не было настоящих друзей, чтобы понять, в чем же разница между нами. Мне и не нужны были сверстники в друзья, и я не хотел никого. Кроме того, мать любила мужиков постарше, кроме меня. Постарше и поинтереснее. Она держала меня при себе только потому, что это её возбуждало, что сын сношает ее во влагалище. То же самое действие оказывало это и на ее дружков.
Но, кажется, я отклонился от темы. Как я уже говорил, все было замечательно. Мы имели секс почти каждую ночь. Приходили все новые люди, и что–нибудь да происходило. Я хорошо проводил время. К тому же я повзрослел, в смысле размеров моего члена. Я уже не уступал в этом каждому. Я мог сношать в числе лучших из мужчин.