— Я все сказала, мне больше нечего добавить, ваше величество. — патетично повторяла графиня, — все, что я сделала, я….
— Нет, это не возможно, — закатил глаза император и позвонил в колокольчик.
— Ваше величество!
— Уведите, — распорядился император. — И вызовите главу рода Олмри.
Он покосился на меня, проглотив явно неприличное слово.
Графиню вывели.
— А что вообще происходит? — осторожно спросила я. Удивилась, насколько тихий и хриплый у меня голос.
— Вероника… — было видно, что Фредерик беспокоится за меня, но видимо император решил, что происходящее в данный момент важнее. Я почувствовала его настроение и попыталась взять себя в руки. — Вы не поняли, кто затеял интригу с кристаллом!? — этот вопрос мужчина просто прорычал.
— Что?!
Кабинет замка исчез. Я стояла перед огромным массивным зеркалом в золоченой раме, смотрела в него и ничего не понимала. Изображение пугало… Расшнурованный наполовину корсет, распущенные волосы, кривая, жадная ухмылка алых губ. И вдруг отражение изменилось. В черноте магического зеркала стояла уже не я, а графиня в тюремной робе, с искаженным злобой и болью лицом. Злой, отчаянный смех из зазеркалья…В нем одновременно читалось и торжество, и отчаяние, подкрепленные слепой, неконтролируемой ненавистью. Сначала я думала, что трясущейся от смеха рукой с вытянутым вперед грязным пальцем она указывает на меня, но быстро поняла, что горящие безумием глаза устремлены куда-то … Я резко обернулась и закричала — за моей спиной, вторя графине, хохотал император… Его образ таял, приобретая совершенно другие черты.
— Нет! Это не я! Это не он! Ричард! — мой крик утонул в темноте.
— Не лучшая моя идея, — услышала я голос Фредерика. Он доносился, как сквозь вату. — Думал, показать вам, что я такое не оставлю безнаказанным. И доказать, что сын не виноват. Вероника…
Он опустился передо мной на колено и взял мои руки.
— Ледяные… Вероника, послать за Ирвином?
— Нет. Мне нужно знать, — я постаралась — и мой голос звучал почти спокойно. Только руки предательски тряслись.
— Хорошо. Давайте продолжим. Император поднялся — и уселся рядом со мной.
Следующим в кабинет завели мужчину. Одет обычно, но было видно, что белье не менялось несколько дней. Он был так же измучен, как графиня. Но в серо-голубых глазах не было ни злости, ни высокомерия — только достоинство. И готовность принять с честью все, что будет угодно повелителю.
— Ваше величество, — аристократ…опустился на колено.
— Хоть вы понимаете, насколько тяжела вина вашего рода перед Империей?
— Да, ваше величество.
— И вы не будете оправдываться? Не скажете, что Глория Олмри — вам лишь невестка? А ваш старший сын, который имел несчастье быть женатым на ней, — погиб, выполняя приказ? Не вспомните, что ваш младший отпрыск — гордость академии и надежда всей магической науки? Что ему только семнадцать?!
— Ваше величество и так об этом знает. Мне остается лишь дождаться справедливого приговора.
Император в раздражении поднялся.
— Вы понимаете, что невеста моего сына не погибла лишь… чудом?
— Да, ваше величество. Мне и моему роду нет оправдания. Я обязан был контролировать все поступки младших рода. Это моя вина и я готов понести наказание.
Император вздрогнул.
— И что теперь? — проскрежетал он. — Графиня голосит, что она — жертва любовной страсти, которой она воспылала к принцу Тигверду. Ваш младший сын молит о возможности искупить. Твердит, что это был розыгрыш. Просто неудачная шутка. И слава стихиям, не заикается о своей неземной любви к Глории. Вы просите о правосудии. А вот что делать мне? Я даже не знаю, где мой сын!
Фредерик вскочил и в раздражении прошел по кабинету. Потом остановился перед коленопреклоненным аристократом.
— Бывшую графиню Олмри я прикажу лишить магии и сослать в колонии. С лишением дворянского титула. Она должна будет выйти замуж в самый короткий срок. Кто согласится на ней жениться — пускай и жениться. Только это будет человек без титула. Фермер. Свинопас. Проследите за этим. Чтобы все исполнили в точности. Теперь. Ваш младший сын…
Аристократ почему-то пристально посмотрел на меня, потом отвел взгляд — и замер. Император думал. Потом проговорил:
— Пять лет рудников. Но в качестве горного инженера. При условии героического труда — без поражения в правах. Ему кажется нравится экспериментировать с магическими свойствами драгоценных камней? Вот пусть и займется этим. И заодно улучшит их добычу на рудниках. Что касается вины рода Олмри перед моей семьей… Я требую, чтобы вы немедленно вернулись на пост министра финансов. Таков мой приговор.