— Мне неловко вас беспокоить, но могу я попросить вас о помощи? — обратился он ко мне снова.
— Какого рода? — Вы не перенесетесь со мной во дворец?
— Если вы обещаете, что тут же отправите меня домой.
— Хорошо, — недовольно протянул он. — Я обещаю. Он подал мне руку, миг — и мы — все трое — во дворце. В привычной обстановке своего кабинета император внимательно посмотрел на Ричарда, пытаясь определить, что с ним.
— Интересная структура заклятия, — с интересом посмотрел на сына Фредерик. — Замкнутая на Веронику.
И он перевел взгляд на меня.
— И кто его … так? — внимательно оглядела я Ричарда, который за этот вечер побил все рекорды по странному поведению
— Я так понимаю — он сам. Ричард, я прав?
— Я был с русалкой. Она прекрасна, но я не люблю ее. Ей подчинялись змеи. Змеи высасывали силу — ровно столько, чтобы я не умер, но и сделать ничего не мог. Я должен был быть счастлив, любить ее так же сильно, как и она меня. Но я не мог. Я помнил лицо другой женщины — ваше лицо. Любовь нельзя получить насильно. Ее нельзя уничтожить заклятием…
— Очешуеть, — процитировала я сына.
В данном случае словечко было более чем к месту. Слишком много чешуйчатых в этой истории.
— Вас угнетает, что я стремлюсь к вам?
— Да уж не радует… — стала злиться я.
— Миледи Вероника, — раздался голос императора, внимательно прислушивающегося к словам сына. — Можно вас на пару слов. Пока принца Тигверда осмотрят целитель и придворный маг?
— Конечно, ваше величество, — кивнула я.
— Принц Тигверд, — задумчиво проговорил Ричард. — Все-таки это не мое имя.
— Твое! — взвился Фредерик.
— Ваше величество… Пожалуйста, — попросила я.
В комнату вошли Ирвин, с которым мы радостно улыбнулись друг другу. И придворный маг, величественный старик, Удо Либревер. Лицо, заросшее густыми белоснежными бровями и роскошной, как у Деда Мороза, бородой, при виде меня почему-то недовольно скривилось… Вот те раз — а ему-то я чем не угодила?
— Господа, — обратился к ним император. — Выясните, что с моим сыном. Миледи Вероника, прошу вас. Мне необходимо с вами поговорить.
Мы с ним направились к выходу. Его секретарь Карл встретил нас поклонами. Мне показалось — или при виде меня в его глазах мелькнуло облегчение…
— Ваше величество… А что происходит? — спросила я, как только мы оказались у него в кабинете.
— Если мои подозрения подтвердятся, то Ричард от вас не отойдет. Даже если мы его запрем и, скажем, наденем сдерживающие артефакты — он все равно к вам перенесется. Только с каждым разом его сознание будет все более и более угнетено, а состояние будет ухудшаться.
— И что со всем этим прикажете делать?
— Вероника… Я буду вынужден просить вас об одолжении.
— Каком именно?
— Ричарду надо быть с вами… Пока мы не придумаем, что делать. Или пока он сам не придет в себя.
— Что вы имеете в виду, когда говорите, что ему надо быть со мной?
— В идеале…
— Нет, — отрезала я.
— Вы про занятия любовью? — скривился он.
Я злобно рассмеялась. Хотела сказать, что-нибудь совсем уж мерзкое — про то, что отдала бы все, чтобы никогда не встречаться ни с ним, ни с Ричардом… Но закрыла глаза — и не смогла. Я жива. И, скорее всего, благодаря именно этой встрече. Дети живы. Феликса вылечили. Я узнала — как это бывает, когда самозабвенно любишь. Когда самозабвенно любят тебя… А то, что все так получилось… В жизни — все бывает.
— Как я могу помочь Ричарду? — тихо спросила я.
— Спасибо вам…
В дверь аккуратно постучали.
— Да, — откликнулся император.
— Ваше величество, — заглянул секретарь. — Там принц Тигверд… беспокоится.
— Пойдемте, — пропустил меня вперед император. — Если его обездвижили — это не очень хорошо.
— Мой повелитель! — поприветствовал нас придворный маг. — Принц Тигверд под сильным заклятием!
— Это мы и так знаем, — император внимательно осмотрел присутствующих.
Маг вытянулся перед нами, как солдат на плацу, а Ирвин усадил Ричарда в кресло, уселся рядом на табурет и что-то тихо рассказывал пациенту, ни на кого не обращая внимания. Я заметила, что как только я вошла, напряжение стало покидать сына императора.
— Что вы предлагаете? — между тем спросил император у придворного мага.
— Попытаться снять заклятие, — без тени сомнения ответил маг.
— А вы разобрались, кто именно его ставил?