Я вспомнила Пашину знакомую, — девушку, которая читала стихи и занималась фехтованием. Она бы в подобном костюме выглядела бы сногсшибательно — под стать самой Дарине Гадэ. И Джулиане бы тоже пошло — красиво и…удобно, в конце концов! И вообще — надо что-то делать с этой чудовищной имперской дискриминацией, разорви меня стихии! Об этом непременно стоит написать — небольшой познавательный экскурс в историю, но с подтекстом…Пока я мысленно возмущалась, мы вернулись в поместье, где все уже было готово к скромному семейному торжеству.
Праздник получился чудесным — Ричард принес фамильный клинок рода Рэ и не просто подарил его Рэму, а совершил какой-то ритуал, — мне пока не понятный, но очень красивый. У Ричарда с Рэмом при этом были такие серьезные лица…Нет-нет, — я не смеялась, вы что! Я тоже поддерживала торжественность момента, и улыбалась исключительно про себя. Видимо, этот жест со стороны Ричарда действительно означал очень многое, потому что герцогиня с сыном побледнели и потеряли дар речи на несколько часов.
А потом были «Грезы на закате» — традиционный десерт Реймского герцогства и любимое лакомство Рэма. Даже розовый крем в «Зеленой Цапле» не был таким вкусным! Торт был похож на шоколадное мороженое, которое чудесным образом не таяло. Внутри — нечто воздушное и хрустящее, а сверху — алые сладко-кисленькие зернышки, напоминающие плоды граната. Выяснилось, что Флоризель не только истинный Тигверд, но еще и немножечко коренной житель герцогства Реймского…Удивительный пес!
Подарок, выбранный Пашкой, дополнял подаренный Ричардом клинок — так вот почему они переглядывались и перемигивались! Разошлись уже глубоко за полночь — абсолютно счастливые Рэм и герцогиня исчезли в мареве портала. Пашка, Феликс и Флоризель заснули практически мгновенно — устали за насыщенный впечатлениями день.
Уже в спальне я расчесывала волосы перед зеркалом — перстень на пальце в отражении ярко вспыхнул синим. Ричард подошел сзади, отодвинул волосы, чуть коснулся губами плеча.
— Что с тобой? Что-то не так?
— Нет, что ты! Все так…Все просто замечательно — улыбнулась я ему. А про себя подумала: «Это-то и страшно…»
Ричард открыл портал, — и мы снова оказались в городском доме, где никого не было.
А я вдруг подумала, что хочу дочку. С такими же глазами, как у любимого мужчины. Ну, и с моим ангельским характером. После таких страстных, сладких ночей дети и должны появляться на свет.
О чем я и сообщила Ричарду, как только смогла разговаривать. И как выяснялось, зря…
Он странно на меня посмотрел и сказал осторожно:
— После свадьбы — со всем возможным прилежанием…
— Что это значит?
И тут на меня словно ушат холодной воды вылили:
— Ника, ты что — правда, не понимаешь, что быть незаконнорожденной — это клеймо?
— И что же ты делаешь, чтобы не было нежелательной беременности?!
— Как что? — удивился Ричард. — Плету заклинание, конечно.
— Значит, все эти месяцы, когда я надеялась, радовалась каждому дню задержки — ты просто делал так, чтобы ничего не было?
— Да, — спокойно ответил он.
— Ничего не сказав мне, не спросив о том, что я думаю по этому поводу?
— Ника, мы же не женаты!
— Это что — рычаг воздействия?
— Нет. Это забота. Ника, это правда. И я не понимаю, почему от тебя разливается такая горечь, такая тоска.
— Мне надо побыть одной, — поднялась я.
— Конечно, — вскочил он с кровати. — Но, Ника, объясни. Пожалуйста.
— Потом.
И я пошла к двери. Перед тем, как выйти, обернулась и спросила:
— А как же тогда на свет появился ты?
— В магии имеет значение желание сильнейшего. Я так понимаю, что мама настолько сильно любила отца, что решила — пусть останется хотя бы ребенок. Раз уж им не быть вместе.
— Но император — сильнейший маг. По крайней мере, мне так говорили.
— Среди стихийцев — безусловно. Но Милена Рэ была чкори.
— А ты, я так понимаю, — и чкори, и стихиец?
— Да, так же как Реймская и Рэм — Ричард отвечал деловито и искренне, совершенно не замечая моего сарказма, и от этого почему-то было еще больнее.
— Понятно. Значит, у меня — никаких шансов…
Тихо закрыла за собой дверь. И отправилась бродить по дому. Наверное, еще месяц назад, услышав такое, я бы хлопнула дверью. Но после того, как мы побывали сначала у русалки, потом в Пустоте — я стала бережней относиться к нашей любви. К тому же — умом я понимала: Ричард абсолютно прав. Тогда было не до ребенка — подосланные убийцы, заговор. Заклятие, которое на него наложили. Потом — всю зиму — вообще не пойми что, да и сейчас, если честно — не лучше. Кто-то же убивает женщин, похожих на меня, переодевая их в синие платья!