— Евгений Анатольевич, мы можем подбросить вашей жене наркоту, договориться о признании ее недееспособной или психически неуравновешенной, — выдал гениальную идею какой-то качок.
Блядь, это ещё кто такой? Как Герман вообще этого имбицила на работу принял?
— Ты дебил? — Я сам сейчас стану крайне неадекватным и порву этого идиота голыми руками! Глянул на начальника охраны исподлобья: — Герман, убери его с глаз моих, пока я еще держу себя в руках.
— Костя, бери Жанну и едьте на базу, — тут же сориентировался Герман. — Она под твоей ответственностью. Налажаешь — не обижайся.
— Ну, что вы. Я не подведу, — замялся имбицил. Посмотрел на меня с собачьей преданностью: — Простите, Евгений Анатольевич, был не прав!
Я прищурился, и Герман вытолкал горе-идейного взашей, пока тот не получил стулом… выговор.
— Шеф, не заводись, — постарался смягчить ситуацию Герман, — парень молодой, но толковый.
— Гера, — волком посмотрел я на начальника охраны, который тоже явно напрашивался на… выговор, — он мою жену предложил сделать умалишенной или наркоманкой!
— Погорячился, — не стал выгораживать подчинённого глава охраны, но на всякий случай отошёл к двери. — Молодо, зелено.
— Ладно, проехали. — Я вздохнул и потёр горящие от недосыпа и волнений веки. — Найди мне лучшего адвоката по бракоразводным делам и узнай все о судьях, которые могут вести наше дело, если Лара все-таки подаст на развод. Мы должны быть готовы.
— Понял. Вам бы отдохнуть. Уже начало восьмого.
Я взглянул на часы — да, пора домой. И вдруг осознал, что нет у меня больше дома. Есть только квартира и пустота.
В машине я долго думал, напиться или нет. Если да, то нужно заехать в магазин, если нет, то как не сойти с ума без моих девчонок. Решение пришло неожиданно, и я больше ни секунды не сомневался.
Через час я уже с огромными пакетами наперевес стоял на пороге дома тещи.
Дочки встретили меня радостно: Каринка прижалась к ноге, а Дашка повисла на шее, и мне сразу стало хорошо. Эх, если б еще поцелуй от Лары хотя бы в щечку получить, то точно ощутил бы себя в раю!
— Женечка, кушать будешь? — суетилась вокруг Лидия Семёновна. — Я там твои любимые котлетки пожарила.
Котлетки у тёщи пальчики не просто оближешь, а откусишь! С чесноком, укропчиком, а сочные какие!
— Вы меня балуете, мама.
Женщина небрежно махнула рукой.
— Тоже мне выдумал — балую! Ты ведь не дитя малое, вон лоб какой вымахал. Так, девочки, папку отпустили. Женя, быстро руки мыть, а мы пока похозяйничаем.
На кухне у свекрови пахло, как в раю. Карина с важным видом доставала вилки, а Даша ловко нарезала хлеб, пока Лидия Семеновна накладывали еду в тарелки.
Ужин прошёл в тёплой атмосфере: Каринка сидела у меня на коленках и время от времени целовала меня то в щёку, то в подбородок, Дашка улыбалась, а теща хвалила мой аппетит и пыталась подложить добавку.
— Пап, а ты у бабушки ночевать будешь или за нами приехал? — спросила меня старшая дочь.
— Лидия Семёнова, пустите переночевать? — с улыбкой поинтересовался я.
Тёща заломила бровь, она явно планировала вытолкать меня домой — мириться с Ларой. Да и я бы с радостью, только жена теперь и ночевать к себе точно пока не пустит.
— Устал я, да и Каринке обещал сказку на ночь прочесть.
Я подмигнул к дочке и она радостно заулыбалась. Лидия Семёнова только головой покачала, но кровать мне постелила. А когда тёща увела кнопочку купаться, ко мне подошла Дашка с очень серьёзным выражением лица.
— Пап, мама сказала, что вы разводитесь. Это правда?
Дочка смотрела на меня, нахмурив брови и поджав губы. У меня ком в горле встал, как все объяснить и при этом не выглядеть полным мудаком?
— Солнышко, я больше всего на свете люблю маму и вас.
— Значит, развода не будет?
— Нет. Послушай, Даш, я обидел маму, но я все исправлю. Вы пока у бабушки побудьте, а уж изловчусь. Хорошо?
— Папочка, я тебя так люблю и мамочку тоже.
— И мы вас.
Я обнял дочку и понял, если потеряю их, то точно сдохну.
— Сказка! Сказка!
В комнату влетело маленькое приведение в махровом полотенце. Я подхватил кнопочку и немного покружился с ней. Ее смех, словно целительный бальзам. Мне ведь сегодня было так хреново, но в дом я плохое не принес и без жёсткого секса обошелся. Может не так уж он мне необходим для подавления злости?
Лариса
Анжи проводила меня до машины и, оглядевшись, ещё раз уточнила:
— Точно доедешь сама? Может, всё-таки проводить?
— Не нужно, — улыбнулась я и обняла подругу. — Я справлюсь. И мне… нужно побыть одной. Спасибо, Анжи. Встретимся завтра.
— Жаль, что так с телефоном вышло, — ещё раз посетовала она и ободряюще улыбнулась: — Я ещё администратора этого караоке так вздрючу, что ему ад раем покажется! Раз отдал кому-то зарегистрированный на тебя телефон, то пусть раздвигает булки! Я с него так просто не слезу! Так что не переживай, отдаст видео с камер наблюдения, и мы узнаем, кому понадобился сломанный смартфон. Вернём и добудем из него видео! Есть у меня один умелец…
— Анжи, я жутко устала, — прервала я подругу. Когда Анжи жаждет крови, её не переслушать. — Давай потом об этом поговорим?
Она кивнула и ещё раз обняла меня. Я села в машину и, посматривая по сторонам, выехала с парковки. Мне не требовалось то видео с камер, и так не секрет, кому понадобился мой телефон. Анжи я не сказала, сама не знаю, почему. Может, признаться подруге в том, что собственный муж следит за мной, было стыдно?
Скорее всего, так оно и есть. Я догадалась, что в телефоне было отслеживающее устройство — иначе, как Женя нашёл телефон? Чтобы сломанный смартфон мог понадобиться кому-то другому настолько, чтобы заплатить за него администратору караоке, я не верила.
И сейчас, барабаня по рулю кончиками пальцев, я задумалась о том, что муж, изменяя направо и налево, мне не доверял. То есть считал, что я могу переспать за его спиной с другим мужчиной. Это открытие настолько выбило меня из колеи, что я даже остановила машину на обочине. Осмотрела салон: может, и тут есть жучки? Или, что ещё хуже, скрытые камеры. А дома? Женя и дома понавтыкал этой гадости?
Растерянность переросла в гнев: он не доверял мне, значит, считал, что я такая же беспринципная, как сам? Что могу изменить? Я была в ярости. Был бы сейчас рядом, выдрала бы клок волос из его идеальной причёски. Кстати, стригся он только у одного мастера — миловидная молодая женщина всегда принимала его без очереди по первому звонку. Не потому ли, что он и её… как это говорится? Да как бы ни говорилось, — это измена! Предательство!
Что бы ни твердил Женя о работе и “разрядке”, я не могла принять. Кто-то пьёт? Да лучше б пил! Наверное… Не знаю. Нет, это всё равно за пределами моего понимания. В ярости я попыталась найти скрытую технику, но понятия не имела, где могла быть камера. А может её и нет, иначе зачем Женя послал тех уродов на машине?
Приняв решение, я заехала в сервис. Нерешительно посмотрела на вытирающего руки молодого парня. Он улыбался мне и выглядел достойным доверия, но это всё ложь. Наверняка он так же изменяет своей жене, как Женя. Не просто же так он сияет своей белозубой улыбкой. Сколько клиенток перебывало в его объятиях? Я тряхнула головой, отбрасывая ненужные мысли и спросила:
— Вы сможете найти жучки в машине?