Она чудом не провалила экзамены. Ее большой мозг оказался устойчивым к душевным терзаниям и не подвел Гермиону. Только теперь плевать она хотела на свою успеваемость и оценки. Когда в груди свербит боль и горечь, и хочется вскрыться, вытащить, выковырять этот сгусток скверны, тебе не до учебы. Тебе не до чего.
— Зайдешь сегодня? — незаметно обратилась она к Драко в дверях Большого зала. На дворе было пятое июня — его День рождения. Гермиона не могла обделить вниманием этот день.
— Не знаю, посмотрим, — сухо ответил он.
Грейнджер готовилась полдня, ждала его. Надела красивое белье его любимого оттенка. Но Драко так и не пришел. А через день выпускникам предстоял отъезд из Хогвартса.
На прощание она удостоилась недолгих объятий и быстрого поцелуя в щеку. На платформе Малфой был увлечен своими однокурсниками — обменивался рукопожатиями и обещаниями писать и видеться. А Гермиона словно так, под руку попалась, и он обнял заодно и ее тоже. Ну, чтобы совсем не обижать наивную девчонку.
Тео подошел к ней и сгреб ее в охапку, прекрасно понимая, что она еле сдерживается, чтобы не зарыдать.
— Угораздило же тебя, Грейнджер, — произнес он ей на ухо и погладил по спине, не размыкая объятий. — Мой тебе совет: перестань так убиваться, он того не стоит. — Затем Нотт отстранился и заглянул ей в глаза, проверяя, не плачет ли она. — Я не должен так говорить про своего друга, но он поступил как конченый мудак, и, честно, мне хочется разбить ему рожу. — Гермиона усмехнулась. — А ты заслуживаешь лучшего. Помни об этом. — Он тряхнул ее за плечи и мягко улыбнулся. Ответную гримасу Грейнджер едва ли можно было назвать улыбкой.
Тео с самого начала с недоверием относился к их союзу. Часто, когда они все вместе бывали в компании, он будто задумывался о чем-то, прищуриваясь и прожигая взглядом счастливую Грейнджер, украдкой бросающую влюбленные взгляды на Малфоя. Нотт всегда грустно усмехался, когда Драко просил его «погулять», чтобы во время отсутствия друга заняться с Гермионой сексом.
Теодор уже тогда догадывался, что все так и закончится. Ему уже тогда было жаль Гермиону. Он даже не пытался поднимать эту тему, потому что знал — бесполезно. Гриффиндорка по уши увязла в своей любви, упорно не понимая, что это не безбрежный океан, а самое обыкновенное болото, выбираться из которого ей придется долго и тяжело.
Справиться с депрессией Гермионе помог Рон. Милый Рональд, который всегда старался поддерживать, находился рядом, когда это было необходимо, и не отсвечивал, когда его присутствие не требовалось.
Их поцелуй в Тайной комнате заставил его понадеяться на большее, но летом сразу после войны Гермионе было не до отношений — она занималась восстановлением памяти у родителей. А когда наступила учебная пора, Грейнджер влюбилась в Малфоя.
У Уизли чуть не случился инфаркт от этой новости. Он еле сдерживался, чтобы не орать на Гермиону и не применить к ней силу и вытрясти всю дурь из ее умной головы.
Она открылась Рону лишь потому, что заподозрила его романтический настрой, и решила не обманывать его и не давать ложных надежд.
Они не перестали быть друзьями, но с тех пор Рональд стал дерганым, а Малфоя старался всячески избегать, потому что кулаки так и чесались. Гермиона умоляла его не трогать Драко, чтобы не привлекать ничьего внимания. Ее отношения со слизеринцем нельзя было раскрывать ни в коем случае. Их с Драко связь стала секретом на троих.
Невооруженным взглядом было видно, с какой ненавистью Рон испепелял Драко взглядом при любой встрече. Это не казалось необычным — они никогда не ладили. Но Малфой догадывался, что Уизли наверняка в курсе их отношений. Гермионе он ничего насчет этого не сказал. Ему даже нравилась ненависть рыжего. Он ею наслаждался.
Рона преследовало желание все всем рассказать, сделать так, чтобы их поймали с поличным, и тогда Малфой вряд ли бы остался с Гермионой. А значит, место парня Грейнджер стало бы вакантным.
Но Рон догадывался, что Гермиона не скажет ему за это спасибо. Она, скорее, возненавидит его, обвинит во всех смертных грехах, и в итоге он просто потеряет лучшую подругу.
Поэтому он молча гладил ее по спине, когда она в очередной раз приходила в слезах из-за ссоры с Драко, приносил ей горячий чай и пытался подбодрить, отвлекал разговорами о квиддиче и о том, какие новые вредилки внедрил в продажу Джордж.
Он был для нее удобным. Грейнджер ловила себя на мысли, что нагло пользуется его расположением, и по-хорошему им бы не надо часто общаться. Но, как бы глупо это ни звучало, ей нравилось, что она ему нравится.
Позже, после окончания школы Гермиона поняла одну вещь: ее отношения с Роном — почти точная копия ее отношений с Драко, с тем лишь отличием, что гриффиндорка не манипулировала Уизли, не спала с ним, а просто была ему другом, хоть он и жаждал большего. Он был для нее точно такой же удобной кормушкой, какой она была для Драко. Гермиона только брала, ничего не давая взамен.
Смотря на Рона, она будто смотрела на собственное отражение. Видела себя в каждом его жесте, слове и нежной улыбке.
Гермиона понимала, что он не заслуживает такого отношения, но Рональд сам тянулся к ней, и ей не хватало сил отталкивать его.
Но никаких чувств она к нему по-прежнему не испытывала. С ним было весело и интересно, но как мужчина он совсем ее не привлекал и не возбуждал.
Как-то Рон остался у нее на ночь после привычного вечера за бутылочкой вина. Они оба долго не могли уснуть, а он и вовсе ворочался, будто ему что-то мешало. Минутой позже стало ясно, что.
— Я, наверное, пойду домой, — он резко встал и начал спешно одеваться, пока Гермиона, ничего не понимая, следила за ним в полумраке комнаты.
— Что? Но почему? На дворе ночь, Рон! Куда ты собрался? Не выдумывай.
— Тебе меня не понять. Мне слишком тяжело находиться с тобой вот так… близко, — признание далось ему непросто. Было видно, что Уизли изо всех сил борется с собой. — Ты бы знала, как я хочу тебя. Для меня пытка лежать с тобой в одной кровати. Мне лучше уйти, иначе я просто трахну тебя, Гермиона. Я больше не могу терпеть.
— Постой, — она вскочила с кровати, хватая его за локоть на пороге комнаты. — Давай поговорим…
— Я не хочу разговаривать! Я хочу секса, Гермиона! У меня яйца уже чугунные, так что отпусти меня, или я за себя не отвечаю.
Грейнджер обняла его в попытке успокоить, а Рон не сдержался. Он почти взял ее тогда. Раздел, игнорируя ее сопротивление, трогал везде, как ошалелый. Но в самый последний момент перед проникновением Гермиона закричала так громко, что он отпрянул от неожиданности. А через пять минут оделся и ушел.
Больше они не общались.
Первое время для Гермионы близость с другим мужчиной была равносильна измене. Она не спала ни с кем больше года, храня верность Драко непонятно зачем. Ей иногда казалось, что если она переспит с кем-то, Малфой тут же об этом узнает и точно никогда не будет с ней.
Да-да. Она продолжала надеяться, что он к ней вернется.
Поводом послужили его письма. Драко стал писать ей спустя год после выпуска из Хогвартса. Редко и кратко. Но даже такие крупицы его внимания заставляли сердце Гермионы заходиться в бешеном ритме.
Когда она получила первое его письмо, она плакала от счастья. Впервые за свою жизнь.
Он интересовался ее делами, рассказывал о своих. Одним словом, начал напоминать о себе.
Каждый раз Грейнджер надеялась, что их переписка перерастет в нечто большее, но этого не случалось.