Мой роман
Юлька всё-таки вытащила меня на открытие. Мое сопротивление дало трещину, и теперь я сижу вся в кружевах и шляпке и изображаю тургеневскую девушку. А по правде говоря, не изображаю, а попросту не знаю, куда себя деть. Эта заноза Юлька, конечно, уверяла, что тургеневская барышня - мой родной образ, что у меня выйдет как нельзя лучше. А я хожу, как деревянная, от кресла к секретеру и обратно, то деланно хватая пяльцы с вышивкой, то книгу в дряхлом переплёте и кляну про себя Юльку. Вообще-то она права в чём-то, этот мечтательный образ прицепился ко мне ещё со школы, что меня досадовало безмерно. Ведь в школе хочется быть крутым, а не чувствительным.
Сама же Юлька изображала горьковскую Радду и была сногсшибательна в длинных юбках и чёрном парике. Как всегда, что-то более весёлое и эффектное досталось Юльке. Но я не жалуюсь, скоморошество - не мой удел. Пока гости нового арт-пространства «Чтец» пялились на меня, как на музейный экспонат, я успела присмотреть полку с сочинениями современных авторов, которую собиралась ограбить на парочку томиков после того, как закончится этот утренник.
Смех заполнил зал. Судя по всему, пришла весёлая компания и активно заигрывает с Юлькой. Мне было не видно, кто пришёл, но любопытно, что за шайка-лейка осмелилась гоготать в таком довольно снобистском месте. Я вслушивалась, листая выжелтевшие страницы. Судя по доносившимся шуткам, компания продвинулась от Юльки к Евгению Онегину. А Юлька просочилась за полки и зашептала мне оттуда:
- Лен, ты не поверишь, кто пришёл! Ромка! Готовься покорить его! Ты красотка!
Меня словно обдало перцовой настойкой: лицо запылало, дыхание оборвалось. Ромка! Сколько же мы не виделись? Лет пять? А ведь он всё тот же: куда бы не пришёл, незамеченным не останется. Я села в максимально живописную позу, разложила складки на платье и приготовилась глянуть на него соблазнительным взглядом из-под полей шляпки. Да что это со мной? Спокойно, Лена. Это всего лишь случайная встреча.
Ромка запал мне в душу сразу же, как только я его увидела. Это было на съёмках любительской короткометражки, мы играли роль массовки. Юлька убедила меня, что торчать на улице пять часов, обдуваться ветром и выполнять дурацкие действия будет очень интересно. И это действительно было захватывающе. То ли от того, что я была совсем юной, то ли потому, что всё это время я наблюдала за Ромкой. А выглядел он экстравагантно: выбритый наголо затылок, длиннющая чёлка, кеды, клетчатые брюки до середины щиколотки, протёртая косуха. Настоящий панк!
Потом он потащил меня на вечеринку в заброшенный дом. Там громыхала несусветная музыка, наливали кислое пиво, а вход был исключительно по паролю. А после мы ездили с ним на озеро. Он таскал меня на руках, кружил и падал вместе со мной на песок. Мы смотрели на небо и придумывали сюжет фантастического кино. Мы целовались на крыше старого гаража и ходили на тусовки с его шумными друзьями. При этом я блюла до определённой степени целомудрие и не позволяла ему чего-то большего, чем поцелуи. Я вставала каждое утро раньше солнца с мыслью о приходе чудесного дня, в котором будет Ромка. Мы гуляли с ним до глубокой ночи. Меня уносило его вихрем в блаженство. А на следующий день я снова перекусывала на ходу и неслась к нему. А потом он вдруг пропал. Перестал звонить. Я изводила себя и Юльку, но позвонить первой не решалась, помня мамины наставления о женской гордости. А через пару дней Юлька узнала, что Ромка уехал в Питер. На месте ему никогда не сиделось. Он то придумывал в Москве концепцию нового ресторана, то фотографировал на Бали, то запускал радиопередачу в Минске. Я тогда жутко обиделась. Почему нельзя было меня предупредить о поездке? Когда он вернулся, то позвонил мне, хотел увидеться. А я, гордая и независимая, отказалась. Решила: пусть помучается. Ромка моим манипуляциям не поддался и исчез из моей жизни совсем. Я тогда чуть не свихнулась. Часами жаловалась Юльке, пыталась найти Ромку, хотела всё ему сказать: и то, что я сглупила, и то, как он мне дорог, и то, что я готова к его отлучкам и непредсказуемости. Всё было тщетно. Тогда я просто стала выходить из дома каждый день с утра и идти, куда глаза глядят. Возвращалась я под вечер достаточно уставшая для того, чтобы уснуть. Прошло время, и я вылечилась от Ромки, пусть и с периодическими рецидивами.
Ромка со своей компанией приближался к моей площадке. Я встала, бросилась к нему на шею, как тогдашняя юная Лена и заверещала от счастья. Шутка. Никуда я не встала и не бросилась. Я отвернулась к окну, изображая тургеневскую задумчивость. Я была готова простоять так хоть до утра, если потребуется. Главное, чтобы Ромка меня не узнал и не окликнул. Главное, чтобы меня не сдул снова этот вихрь.