Наверно придётся караулить, выжидая когда пропавшая вернётся. Ну или на месте что-то предпринять… Вещей у него было не много, а значит можно передвигаться налегке, и Борис начал прикидывать, что будет делать, если всё же не застанет сестру. Можно повторно созвониться с друганом из Каролины и завтра сесть на автобус, не задерживаясь в Бруклине. Только вещи от Мити через кого-то передать. Надо лишь вспомнить, кому бы это можно поручить.
* * *
На стук в дверь откликнудось только собственное сердце. Неприятно ёкнуло в грудине. Сеструхи не было.
Сначала Борис устойчиво сидел на лестнице и ждал, сам толком не веря, есть ли в этом какой-то смысл. Но так или иначе, а идти ему было всё равно некуда. А перекантоваться хотя бы пару дней надо. Дружку он, конечно, позвонит, как только доберётся до интернета. Постепенно собственное положение начало злить.
Опять богемная мадам изволила куда-то свалить, никого ни о чём не предупредив, а ему расхлёбывай!
Но и Борис, однако, тоже не так прост. Когда останавливался в последний раз, то позабыл вернуть от её халупы ключ. Позабыл, конечно, искренне, но зато – очень удачно! И Борис начал активно атаковать чемодан с целью найти припрятанный ключ. Оставалось убедиться, что замок не меняли.
Тут-то как раз и поднялось довольно сильное волнение, а вдруг сестра съехала – тогда он собирался проникнуть в чужое жилище, а Борис – по сути законопослушный гражданин и вполне себе трусоватый, и нарушать закон, рискуя получить по тыкве, желанием вовсе не горел.
Даже и к сестре заходить без спроса – и то получалось как-то вроде бы неприлично, он уж лучше переночевал бы у кого-то ещё, но вот беда – пришло ему на память совсем даже очень нехорошее воспоминание.
Дело было в Москве, в давние совсем времена. Был у них родственник. Немного дружили, хотя тот был значительно старше. Служил при Доме Моды, выкройки рисовал якобы у Славы Зайцева, но Борис, конечно, не проверял. Похвальбушка несусветный, за это его Борис недолюбливал и не уважал… Кому же понравится, чтобы ему садились на уши, постоянно укоряя и ставя себя в пример? Конечно, это доставало. В общем, дружили они формально, когда родственник сам в гости наведывался, а тот, надо отдать должное, приезжал часто. Матушка его приглашала, вот и подкатывал – поесть, попить. Тогда семейство частенько собиралось за общим столом. Матушка всех кормила, а главное – поила, все квасили без малейших ограничений. Считалось, что маманя – аки дойная корова, у которой «всегда припрятано». Она охраняла ликёро-водочный завод, ну и понятно – все несуны оставляли мзду. Хочешь пронести в сумке халявного трёхзвёздочного пойла – выложи долю сторожу. Обычная бодяга – весь СССР так жил. Несуны тащили всё, что можно и нельзя. Ну и тем, кто их должен не пущать – тоже нормально перепадало. А если бы кто не стал бы брать – то «на выход, с вещами», система чужаков отторгала. Не брать было нельзя. Хочешь работать – вертись как положено, и начальству отстёгивай.
А была у матушки напарница, в смену которой вывезли пару грузовиков по поддельной накладной. Ей привычно дали пол-литру, таксу за пронос сумки, но вывезли – пару цистерн. Разумеется, сторожиха не знала, иначе испугалась бы на такое пойти, мелкие сошки – они пугливые.
И вот началось следствие, сменщицу начали тягать на допросы, та с перепугу жаловалась матушке, мол, боюсь очень, вдруг посадят. И следом же стала она сильно плохо себя чувствовать. И ещё покойного мужа во сне видеть. Ну и всё такое не хорошее.
В итоге, от стресса, из-за сильного перепуга у практически не виноватой тётки активировался рак, и умерла примерно через три-пять месяцев. Ещё следствие не кончилось, а напарницу уже схоронили.
Вот какие бывают дела.
Так вот – про родственника… Соседи его почувствовали запашец из квартирки, где тот проживал – один, бездетный и не женатый… А когда милиция вскрыла квартиру – родственничек лежал убитый, в голом виде свисая с кровати, да ещё и ограбленный… Причём следователь сообщил, что убитый имел перед смертью половой акт с мужчиной. Так и сказали: смерть во время ограбления в результате неразборчивых сексуальных связей. Осторожным, мол, надо быть, и не приглашать домой мало знакомых мужчин.
И теперь Борис, сказать по-правде, охрененно боялся застать подобную картину. И даже тщательно принюхивался, не пасёт ли из-за двери определённым душком. Но душком вроде не воняло.