Он засмеялся совершенно законно! Это было единственно правдивой реакцией. И, похоже, я тоже очень быстро приближусь, чтобы его поддержать.
Представила, сидим мы где-нибудь на приёме в ложе Филателистов и хохочем в два голоса! Ну, если не психушка, то исключение за неуважение к суду – нам тогда стопудово обеспечено!
– Значит, ты не уйдёшь со своими дружками? – я заметно развеселилась.
– Так нету никаких дружков.
– А как же дамочка, с которой ты водил шуры-муры?
– Чего-чего? Да я и слов-то таких не знаю!
Он дурачился в ответ на мои дурашливые претензии. А меня радовало. Сделалось так легко как никогда.
– Мне это только кажется, что я стала другого веса? Я не чувствую привычной тяжести.
– Ты очень сильно похудела. Теперь почти как птенчик.
– Я? И вдруг – птенчик? Скажешь тоже…
– Ну да. Потеряла не менее тридцати килограмм, может и больше…
– Да? Это потому что меня морили голодом. Но, сказать, по правде, я есть не хочу.
– Не хочешь… Вернётся аппетит – захочешь.
– Вернётся?
– Обязательно.
Нянечка принесла обед.
– Вам, наконец, разрешили кушать. Не много, у вас строгая диета, но всё же…
Поставила на столик больничную еду. На подносе один пластиковый контейнер размером с кофейную чашку, внутри какая-то белая жидкая смесь. Заглянув в контейнер, я сделала специальное лицо: к ушам растянутый ротик, ямочки на щёчках, глазки неваляшки… Стивен посмотрел, слегка склонив голову, и мы одновременно рассмеялись.
Он поднялся и отнёс поднос с контейнером на тумбочку, ближе к двери, чтобы медсестра забрала.
* * *
– Стивен?
– Да?
– А чем я болею?
– Болела? – Душевной болезнью.
– А это как?
– Это когда душа стремится к чему-то, но распознать, к чему именно, не может. Ей тогда нужна помощь.
– Моя душа стремилась?
– Ну да, а ты будто не знаешь?
– Ну ладно. И ты помогал? Что ты делал?
– Следовал за тобой и охранял… Иногда нужно исправлять прошлое, а чтобы его исправить – нужно его увидеть. Чтобы увидеть – следует вспоминать. Для воспоминаний нужен партнёр, своего рода наблюдатель, чтобы не случилось непоправимого.
– И оно в итоге не случилось?
– Нет.
– А почему тогда мне кажется, что кое-что непоправимое случилось? – я улыбалась загадочным образом, и он опять рассмеялся.
– Потому что ты пока не привыкла к улучшению самочувствия, это поправится, – он тоже улыбался не менее загадочно.
– И каким образом ты охранял?
– У меня есть навык.
– Какой навык? – не унималась я.
– Например, гипноз – привлечение мыслей, внимания, направление в полезное русло действий, ты разве никогда сыну не внушала чего-нибудь невербально?
– Ну это я… Я много кому внушала, всякого разного. Но это всё для себя. Чтобы удовлетворить свои амбиции или жажду, или достичь целей. А ты для чего?
– Разница не велика. Для себя. Такая моя суть. Я писатель, и пишу наш роман. Совместно с тобой. И хочу, чтобы он закончился самым добрым образом. Чтобы все герои стали счастливы, и жили долго, и умерли в один день. Разве не достойная причина?
– Я тебе не рассказывала. Мне, однажды, повиделось такое… Про писательское дело… – если автор… если в роман не вложена его собственная жизнь, тогда это всего лишь мыльный пузырик, воздушный шарик… – унесёт его вверх (потому что раздувают таких Сильные Мира сего, пузатые дядьки – для своих прибылей, вложив в виде инвестиций: пару чеканных монет). Но потом – лопнет в высоте такой шарик и упадёт жалким ошмётком порвавшейся резинки, ничего ни для кого не сделав доброго. И знаешь, я написала роман, где моя героиня погибает по собственному выбору – героиней была я сама… Она так замечательно обтяпала самоубийство, чтобы оно выглядело загадочно-детективным. И велось расследование, людей вызывали на допросы, все мучились, стараясь разгадать, кто виноват.
А виноватыми были те, кто иначе не мог приметить моё творчество. Им не хватало крови, жертвы, живого мяса. И героиня им это мясо сознательно отдала – своё, ножом с чужими отпечатками пальцев в живот… извольте получить плату, членский взнос – берите, ради прибыли. Написала я такую книгу – почти полностью, осталось только последнюю заключительную часть дописать, парадное шествие после полученной оплаты кровью…
Но увы – роман пропал, украли вместе с компьютером. Даже копии не сохранилось.
Никто его не увидел и не прочёл, но самой мне очень заметно полегчало. Пока писала, открыла для себя то, что все эти «Сильные мира сего» – ни разу не достойны жертвы. И другие – потребители развлечений – только и всего. И чтобы подлизаться к ним за ради достижения признания – тоже оно того не стоит. В процессе изобретения пути к славе, я осудила собственную героиню. Дура она. Повелась на поводу у зависти к внешнему успеху, потому и погибла.