— Ох, просквозит тебя, — сказала я, — и получишь воспаление легких.
— Что я, кисейная барышня, что ли? — возразил он. — К твоему сведению, я вовсе не чувствую холода. Вот возьму и искупаюсь.
Я думала, он пошутил, но Саша разделся донага и стал неспешно входить в ледяную, разбушевавшуюся стихию. При одном только взгляде на эту картину я с головы до ног покрылась гусиной кожей. Я видела его макушку — голова то выныривала, то вновь исчезала в волнах. Он вышел из моря спустя несколько минут, натянул одежду прямо на мокрое тело и, оставив на мое попечение ботинки, побежал по пляжу, чтобы немного согреться. Я смотрела на его мелькающий вдали силуэт с чувством внезапной грусти. В который раз я констатировала про себя, насколько мы разные. Его молодость тут же приспособилась к суровым условиям, в то время как я провалила экзамен по испытанию холодом и жестокой природой. Дрожала в двух куртках как заячий хвост и мечтала как можно скорее оказаться под крышей. Не может быть никаких сомнений, нам и шагу нельзя делать из Парижа.
Я следила за приближающейся издалека спортивной мужской фигурой: Саша бежал ко мне. Вот он все ближе и ближе, наконец остановился рядом со мной, разгоряченный бегом, со все еще мокрыми волосами. Его тело излучало силу и здоровье.
— Юля! Я чувствую себя как молодой бог, — сказал он.
«Ты и есть молодой бог», — подумала я.
Он уселся на песке и стал натягивать носки на покрасневшие ступни, но вдруг поднял голову, и наши глаза встретились.
— Что случилось? — спросил он испуганно.
— Да ничего. Просто в какой-то момент мне сделалось досадно, что не могу побегать с тобой.
— Если бы я с кем-то захотел побегать, то завел бы себе собаку, — резким тоном ответил он. — Впрочем, собака у меня уже есть, в Москве. Она сейчас у моей мамы живет…
«В Москве у тебя не только собака, но и девушка, с которой здесь ты каждую ночь занимался любовью, да-да, я знаю об этом, потому что была невольным свидетелем», — подсказал мне чей-то голос. Это был омерзительный, скрипучий голос, которым постоянно говорило во мне мое самое плохое «я», не позволявшее спокойно наслаждаться нынешней жизнью.
Он надел ботинки, поднялся с песка, вернее вскочил одним упругим прыжком, и неожиданно подхватил меня на руки.
— Что ты творишь? — Я пыталась вырваться из его объятий, но он крепко держал меня.
— Я понесу тебя на руках, — сказал он, смеясь. — А лучше прямо с тобой побегу, если уж тебе так хочется побегать!
— Ты ничего не понял! — брыкалась я.
— Понял, и даже больше, чем ты думаешь, глупая ты баба!
И припустил трусцой, прижимая меня к своему телу. Бежал так до самого дома по извилистой тропинке, идущей в гору среди скал.
— Пусти, слышишь, сердце себе надорвешь, дурачок, — пыталась протестовать я.
— Если мне что и надорвет сердце, то только твои вечные сомнения!
— Тебе удивляет, что они у меня есть?.. Не могу от них избавиться… будь ты на моем месте…
— Если бы меня так кто-нибудь носил на руках, я был бы на седьмом небе от счастья!
Ах, этот Саша! Переговорить его было невозможно, даже в такой ситуации, когда у него сбивалось дыхание от усталости. Бежал он все медленнее, но своего добился — донес меня до самых дверей дома. Лицо его было красным от натуги, крупные капли пота выступили на щеках.
Вечером мы устроили пир — вместе готовили ужин, он жарил стейки, я крошила салат. К мясу была бутылка бургундского красного вина, для меня чуточку тяжелого. После первого же бокала в голове зашумело.
— Мы с тобой столько времени вместе, а я только что узнала, что у тебя есть собака.
Он усмехнулся:
— Моя Зойка — эльзасская овчарка, ей восемь лет. Не привожу ее сюда, потому что все еще надеюсь уговорить тебя поехать со мной в Москву.
Я покрутила головой.
— Но женщина должна везде следовать за своим мужчиной.
— Даже когда знает, какой он фантазер?
Он внимательно взглянул на меня:
— Таким ты меня воспринимаешь?
— Если речь заходит о нас, то да. А какой ты на самом деле, мне остается лишь догадываться — ты ведь почти ничего не рассказываешь о себе. Вот оставил собаку на маму, а какие у тебя с ней отношения?
— Довольно прохладные. Она из тех научных работников, для которых всегда на первом месте их исследования и карьера.