На следующее утро ничего не подозревающая сестра Бонавентура получила письмо из монастыря. Зачем? Что они ей пишут? И к чему эта официальность, ведь она совсем недавно там была и через четыре дня опять туда собиралась. Стараясь отогнать от себя недобрые предчувствия, вскрыла конверт и поднесла к глазам ряды аккуратно напечатанных строчек. Не может быть! Она-то считала, что останется в этой больнице до самой смерти! За что?! Доктор Макгрене, надо срочно рассказать ему обо всем!
Шамаш был в буфете. Увидев приближающуюся к нему Нинсун, он мрачно заказал вторую чашку кофе и молча показал ей на пустой столик в углу.
— Ну, что-то случилось, не так ли?
Она кивнула.
— Что-нибудь с нашим сыном? — В его голосе звучала желчь.
— Нет, нет. С мальчиком все хорошо. — Она явно не почувствовала этой желчи. — Доктор, это просто ужасно, но мне придется уйти из больницы.
Он внимательно посмотрел на нее и поднес к губам чашку:
— И когда же произойдет эта катастрофа?
— Через неделю. — Ее голос дрожал. — Вы знаете, я просто в ужасе… Сейчас вот получаю письмо… а там… меня, в общем, направляют куда-то работать экономкой… мой долг заботиться о детях… Мальчики эти… они оторваны от материнской ласки… и… и… мой мягкий характер… — Она заплакала.
— Значит, церковные власти вынуждают нас с вами развестись?
Она вспыхнула, и у нее на подбородке выступили багровые пятна.
— Не говорите так! Я все равно остаюсь в этом городе и буду иметь достаточно свободного времени, чтобы заботиться о нашем мальчике. Я буду часто приходить к вам, и это тоже мой долг. Я тогда это сказала не просто так, не думайте!
«Говори, говори, так я тебе, старая дура, и дам общаться с Гильгамешем», — думал тем временем Шамаш и, улыбнувшись, сказал:
— На этой неделе он как раз должен зайти ко мне на анализ крови, так что вы сможете проститься.
— Но я не собираюсь прощаться с ним! Помните, я дала вам клятву, вам-то небось не понять, что значит дать слово. Но я, к счастью для Гилли, мало похожа на вас!
— Да не волнуйтесь вы так! — спокойно сказал Макгрене, — продолжайте считать его своим сыном, ладно. Мне же легче будет. Вы с ним будете регулярно встречаться здесь. — Столь быстрая капитуляция была вызвана тем, что Шамаш вдруг подумал, что, попав в эту закрытую школу, сестра быстро найдет себе другой одинокий объект материнской заботы и постепенно сама забудет о Гилли. — А в какой именно школе вы будете работать? Дайте мне адрес на всякий случай.
Она достала из кармана письмо и опять поднесла его к сощуренным глазам:
— Тут не написано. Директор этой школы, сказано, свяжется с главным врачом отделения, значит — вам он и будет звонить.
— Хорошо, поговорим, когда все решится. Пока!
Он допил свой кофе одним глотком, быстро встал и вышел из буфета. Закрыв за собой дверь кабинета, Шамаш блаженно растянулся на кожаном диване: все складывалось как нельзя лучше! Эта чертова прилипала, наконец ему удалось избавиться от нее! Пусть теперь попробует соваться к Гильгамешу! Все равно никто ей не поверит, она теперь тут человек посторонний, вышла из доверия, раз ее отсюда вытурили. Все, пусть там пестует юных онанистов, а ему до нее больше дела нет! Нечего было соваться, куда не звали. Да, удаление этой Бонавентуры — вот недостающая карта в пасьянсе, который он так тщательно и продуманно раскладывал. А теперь Гильгамеш сможет приходить сюда хоть каждый день, и Шамаш будет спокойно беседовать с ним, не боясь назойливого внимания этой шпионки. Он не видел мальчика уже довольно давно и в эту минуту ясно понял, что успел соскучиться без него.