— Ну что? Испугались? Молодцы, особенно ты, Михал!
Все начали смеяться.
— Шемус, а в позапрошлом году у вас тоже была эта же пижама?
— Опять девочки рассказывали? А где остальные мальчики?
— Там, внизу, у обрыва.
— У обрыва? Но ведь им категорически запрещено ходить туда!
— Да не психуйте вы, Шемус, что там может случиться?
— Слушай, Михал, немедленно спустись к ним и скажи, чтобы сейчас же оттуда ушли. Я пойду и проверю, и если хоть одного человека там увижу…
— Ладно, если вы просите…
— Давай, давай, быстрее!
Через несколько минут Шемас спустился на берег. Ну, так и есть! Вся компания расселась на валунах, нависавших над озером на высоте нескольких метров. Сваленные в кучу на берегу словно каким-то сказочным великаном, огромные гладкие камни угрожающе подрагивали на ветру, грозя в любую секунду рухнуть в воду. Посланный в качестве спасательной экспедиции Михал теперь сидел на одном из валунов и болтал ногами. У Шемаса замерло сердце, почти каждый год кто-нибудь из мальчиков падал с этих, как называло их местное население, «чертовых камней» в воду, что порой кончалось трагически.
— Эй, ребята, уходите оттуда! Я ведь предупреждал, туда ходить опасно!
— А вы нас достаньте! Ну-ка, попробуйте подойти! Боитесь небось, что мы вас в воду столкнем?
— Слушайте, я серьезно. Я за вас отвечать не намерен. Если вы немедленно оттуда не уйдете, расскажу инспектору, куда вы ходили прошлой ночью.
— А как вы это докажете?
— Не волнуйся, Михал, мне он поверит без всяких доказательств.
Несколько мальчиков постарше нехотя сползли с камней.
— Правда, Шемас, не надо про это рассказывать.
— Если все немедленно не спустятся с камней, я просто вынужден буду это сделать.
— Ладно, ребята, черт с ним, пошли лучше!
Теперь на валунах оставались только Даффи и Михал. Толстый и флегматичный, сын владельца большой кондитерской Даффи сидел на корточках в относительно безопасном месте и показывал пальцем на Михала:
— Видали, чего он выделывает?
Михал усиленно размахивал ногами, сидя на краю большого валуна.
— Немедленно сюда! Последний раз предупреждаю. Завтра собрание учителей, хотите попасть в черный список? Это и к тебе относится, Даффи.
— А у него нога застряла между камнями.
— Господи! Сейчас я проберусь к тебе.
— Да нет, Шемас, это он шутит. Ладно, иду.
— Давай, давай, Даффи, осторожнее, вот так, молодец. Михал! Долго тебя ждать? Слезай немедленно!
— А чего это я должен вас слушаться?
— Ну погоди, останемся с тобой ночью в комнате, от тебя мокрого места не останется. А на твою койку я потом помещу Даффи.
— Жирняга чертов! И не подумаю слезать!
— Сейчас же спускайся и иди в дом, А то хуже будет.
— Что, посмеете меня ударить?
— Ну, я об этом не думал… Но если ты сам настаиваешь…
— Не посмеете, не имеете права.
— Михал, тут никаких гарантий.
Михал перескочил на другой валун и встал на нем во весь рост, сжимая в кулаке большой камень.
— Шемус, если вы хоть шаг сделаете ко мне, я этим камнем вам голову пробью.
— Совсем обалдел! А ну брось!
Михал замахнулся, но в этот момент одна его нога подвернулась, и он с размаху шлепнулся на скользкий валун. Шемас бросился туда и схватил его за плечи. Пальцы Михала разжались, и тяжелый булыжник, весело проскакав по камням, гулко нырнул в озеро.
— Что, и ты за ним хочешь?
— Ладно, все, кончили. Пустите меня!
— Михал, ты совсем идиот? Не понимаешь, что тут действительно погибнуть можно? И еще: ты должен меня слушаться. Не понятно? С первого до последнего дня слушаться во всем! — Он тряс его за плечи.
Поодаль стайка ребят наблюдала за этой сценой:
— Да что с ним разговаривать, двиньте ему лучше.
— Эй, Михал, сопротивление бесполезно! Сдавайся!
Михал мрачно засопел и, поняв, что Шемас сильнее его, поднял к нему свое покрасневшее лицо, на котором сверкали ненавидяще сощуренные глазки, и плюнул. Шемас, не совсем понимая, что делает, изо всех сил ударил Михала в ухо. Тот упал на камни и заплакал. Гадость! Шемас стер плевок рукавом свитера и слегка подтолкнул мальчика ногой:
— Ладно, вставай…
Михал не двигался. Сжимая ладонями лицо, он старался вдавить обратно в глаза слезы, которые просачивались между пальцами.
— Ну, не обижайся. Прости, если хочешь. Мне тоже очень неприятно, что так получилось. Но ты сам во всем виноват. Уйти бы тебе вместе со всеми, и никаких проблем.