- Это все? – холодно спросил Шади, едва наступила тишина.
- Это я только начал!
Алане показалось, что Равшер брызжет слюной от злости. Любопытно, кто это? Разговор шел на унилингве, поэтому он мог принадлежать к любой расе.
- У меня нет времени выслушивать твои упражнения в сквернословии, - отрезал Шади.
- Девчонки у тебя нет! – рыкнул Равшер.
Шади обернулся к Алане и приподнял бровь, мол, слышишь, тебя здесь нет.
- Я никогда не утверждал обратного, - ответил он Равшеру.
- Но и не возражал!
- Почему же? Я ответил тебе, что не промышляю воровством девиц.
- Ты оставил меня с носом!
- Очень опрометчиво кидаться такими обвинениями. Сделаем вид, что я этого не слышал?
Алана вспомнила, как Равшер говорил то же самое. Теперь Шади вернул ему реплику.
- Ты нарушил договор, Шади. И ты за это ответишь.
- Я подам жалобу Теням, Равшер. Сначала ты меня подставил, теперь клевещешь.
- У тебя нет доказательств.
- У Теней свои методы в поисках истины.
- Ты блефуешь.
- Проверим?
Выдержке Шади можно позавидовать. Равшер бесился и плевался ругательствами, а у Шади голос ни разу не дрогнул: холодный, спокойный, вежливый до мурашек на коже.
- Жду тебя, - буркнул Равшер.
- На нейтральной территории, - напомнил Шади.
- Никаких территорий. Или ты тащишь сюда свою пушистую задницу, или я сам жалобу подам. Мне скрывать нечего. А потом все равно скормлю тебя арахтерьерам!
- Я подумаю.
- Нет! Ты ответишь сейчас!
Шади посмотрел на Шу. Тот отрицательно покачал головой. Мнения Аланы никто не спрашивал, но она тоже была против.
- Дорогой, ты закончил? – Из динамика послышался женский голос. – В «Крокодиле» скидки, ты не мог бы…
- Позже! – прорычал Равшер. – Выйди!
- Дорогой, но через час…
Звук стал тише, но не исчез совсем. Микрофон прикрыли рукой? А разговаривали не на унилингве. Шади скривился.
- Ты не уснул? – спросил Равшер, видимо, выставив женщину из комнаты.
- Хорошо, - ответил Шади. – Я приду.
- Через пять общих дней, - велел Равшер. – Я в отъезде. В твоих интересах явиться вовремя.
И отключился.
- Зараза… - пробормотал Шади и стукнул кулаком по подлокотнику. – Знать бы, где он сейчас!
- И о чем он говорил с женщиной, - добавил Шу. – Зря ты согласился.
- Я только выиграл время.
Алана открыла рот, но вспомнила о правилах и решила не нарываться. Наверное, сначала надо попросить разрешения?
- Шади, я хочу кое-что сказать. Можно?
- Да, если это не твой очередной план с жертвоприношением, - буркнул он.
- Я могу перевести. Разговор с женщиной.
- И? – недоверчиво спросил он.
Алана дословно пересказала услышанное.
- «Крокодил»? – фыркнул Шу. – Похоже, мы летим в верном направлении.
- А что это? – поинтересовалась Алана.
- Один из крупнейших магазинов на Даржу, - ответил Шади. – Алана, а ты уверена?
- Я уверена. – Недоверие обижало, но она умела держать себя достойно. – А еще, я могу подтвердить, что была ловушка. Дядя же…
- Ты опять! – рыкнул Шади, помрачнев.
- Я говорю лишь о том, что могу свидетельствовать…
- Тебя объявили мертвой, а ты хочешь воскреснуть? – перебил он ее во второй раз.
- Я хочу по…
- Будь добра, иди в каюту и жди там. Я приду, как только освобожусь.
Алана беспомощно оглянулась на Шу. Он тоже считает, что она не права? Тот смотрел на нее с жалостью, и от этого настроение еще сильнее испортилось.
Она не стала спорить. Молча ушла, но в каюту заглянула лишь затем, чтобы взять одеяло, и отправилась к смотровому окну. Расстелила одеяло на полу и легла так, чтобы видеть звезды.
Опустошение. Пожалуй, самое верное слово для настроения. Как говорится, бойтесь своих желаний. Мечта сбылась, но ни радости, ни облегчения это не принесло.
Нет, Алана не роптала и не сожалела ни о чем. Лучше так, чем под вечным гнетом тетушки Хлои. Но и так… невозможно. Неправильно. Глупо сравнивать Шади и тетушку, это она уже поняла, но все же и он относился к ней, как к вещи. Как к игрушке? Забавной и, наверное, любимой. Только игрушка надоедает, рано или поздно. Эти разговоры о защите, о заботе… Да, она ему верила. Нет причин сомневаться в его словах. Другое дело, что Шади заботился не о ней самой, а о ее теле. Его не интересовала она сама.
Хуже всего, что когда Шади рядом, она растворяется в нем без остатка. Волшебство, да и только! Остается только одно желание – доставлять удовольствие. Послушанием, прилежанием, заботой, сексом – всем, чем угодно. Это любовь? Или похоть и зависимость?