- Подавится, - легкомысленно ответил Шади.
- Дурак блохастый! – взвился Шу. – Ладно, о себе не думаешь! Ты же знаешь, что он с Аланой сделает!
- Ничего он с ней не сделает.
- Закон един для всех!
- Да. Только я могу привезти на базу любую вещь, а Алана – моя рабыня, то есть вещь. Еще возражения имеются?
Если бы не звериное обличье Шу, то можно было бы сказать, что он спал с лица. А так, выходит, с морды. Шу вообще не любил перекидываться в компании превосходящих его размерами друзей. Говорил, не хочет выглядеть комично. А строение кисти позволяло ему пользоваться лапами, как руками, так что при работе и неудобств особых не возникало.
- Челюсть подбери, - посоветовал Шади, поднимаясь. – График дежурств на рабочей панели, я ушел отдыхать.
Шу отмер, когда Шади почти покинул рубку.
- Когда Алана жалобу подаст, я тебя жалеть не буду! – крикнул Шу ему в спину.
Шади только повел плечом.
Вишенка – жалобу? Это смешно. Но если она когда-нибудь решит, что Шади был несправедлив и обижал ее, он безропотно пройдет через наказание. С тем же доверием, с каким она сегодня позволила надеть на себя ошейник.
В каюте чисто, как будто совсем недавно половину помещения не занимали пакеты с покупками. Вишенка сидела на кровати, скрестив ноги, и увлеченно плела что-то из ниток, поглядывая на экран планшета.
- Шади! – обрадовалась она, едва он переступил порог.
- А где вещи? – поинтересовался он.
- Да у тебя шкаф почти пустой, - смутилась она. – Я заняла полки, но если нельзя…
- Не говори ерунды, конечно, можно, - перебил ее Шади. – Молодец, правильно придумала. Иди ко мне, Вишенка.
Алана оставила пряжу и подошла к Шади – плавно, как кошка. Потянулась за поцелуем, получила желаемое и счастливо вздохнула.
- Сними ошейник, - попросила она. – Он же больше не нужен?
- Не сниму. – Он погладил ее по плечу, забираясь под ворот рубашки. – Он еще нужен.
- Для чего? – Она недовольно поежилась.
- Узнаешь, - пообещал Шади. – Ты мне веришь?
- Да.
- Значит, понимаешь, что я не желаю тебе зла?
- Да…
Он поцеловал ее еще раз, вторгаясь в рот языком. Алана прижалась животом к паху, «заявляя» о собственных желаниях.
- Чего ты хочешь, кошечка? – хрипло спросил Шади, освобождая ее от рубашки и бюстгальтера. Круглые груди «упали» ему в ладони. – Вернее, как…
- Хочу куни, - заявила Вишенка, отчаянно краснея. – А потом… хочу связать тебе руки… как ты тогда мне…
- Хочешь доминировать?
Сложно себе представить Вишенку в этой роли, она даже просит смущенно, едва выговаривая слова.
- Да, хочу.
Шади представил, как она сидит сверху, сжимая бедра, и в паху приятно заныло.
- Хорошо, - согласился он.
- Но сначала – куни, - напомнила она.
Интересно, и из кого тут делают раба? Шади фыркнул, повалил Вишенку на кровать и стянул с нее штаны.
26. Госпожа в ошейнике
Алана не знала, откуда взялась смелость, даже дерзость. Чувствовала вину Шади за ошейник? Ей показалось, что став «рабовладельцем», он никакой радости не испытывал. Необходимость – только и всего.
А ей неожиданно понравилось.
Поначалу было страшно, чуть ли ни до икоты. Алана пересилила себя, выполняя данное Шади обещание, - и не пожалела.
Он, вероятно, не догадывался, но тетушка Хлоя никогда не баловала ее красивыми вещами. Самое необходимое, самое дорогое, самое приличное – так они ходили за покупками. И то редко, очень редко. В пансионе девочки носили форму. Фактически у Аланы никогда не было одежды, которая ей нравилась бы.
Шади угадывал желания, как волшебник. Даже неудобно стало: он тратил деньги, а сам собирался продавать корабль, чтобы рассчитаться с долгами. Алана попыталась отказаться от части покупок, но Шади рассердился. Зато он довольно улыбался, когда она просила что-то сама.
Разве так обращаются с рабынями?
Кожаный ремешок на шее не мешал и не беспокоил. И подарил удивительное ощущение покоя и уверенности. Шади привязал ее к себе, он ее не бросит, не оставит на какой-нибудь планете. И когда он не захотел снимать ошейник, она только обрадовалась.
Что в ней не так, если в рабстве, пусть даже и условном, она чувствует себя лучше, чем когда вырвалась на свободу на Даржу? Или все дело в мужчине, который рядом?
Алана застонала от удовольствия, когда теплые руки Шади огладили ее ягодицы. Он наклонился и поцеловал ее между раздвинутых ног – так же сладко, как недавно целовал губы, придавливая нежные складочки, задевая клитор языком. Алана потянулась вперед, запуская пальцы в волосы Шади, но он резко отпрянул. И начал целовать ступню, разминая ее ласковыми прикосновениями.