Сейчас все было иначе.
Анька стонала и рычала, извиваясь на огромном члене мужчины, содрогаясь в сладких спазмах, выкручивающих все ее тело, и не сходя с ума только усилием воли. Огромный член все двигался в ней, продлевая самую сладкую в мире муку, и Анька, бьющаяся под Лосем, царапающаяся и кусающаяся, как дикий зверек, понимала, что это будет длиться столько, сколько он посчитает нужным, и ей не вырваться из его медвежьих объятий.
И это прекрасно.
Глава 3. Дерзкий побег
— Лось, ты лучший…
Анька глаз не может открыть; ее тело сейчас ленивое, двигаться не хочется от слова вообще. Она облизывает свои горячие губы и тотчас получает поцелуй — порцию необязательной, но такой сладкой ласки. Вот это странно вообще; случайные любовники не целуют так. Они вообще не целуют после того, как получили свое. После — это время для быстрых скользких фраз типа «а не пора ли тебе», «я вызову тебе такси», «увидимся еще». Но Лось молчал.
Он все приглаживал Анькины влажные волосы и целовал ее — словно и в самом деле был влюблен, словно любовался ее раскрасневшимся лицом, — и прихватывал ее губы своими, чтобы в Анькиной голове отпечаталось навсегда — это не игра и не притворство.
Он все еще был в ней. Его член все еще наполнял ее лоно, хотя Анька уже чувствовала, как крепкая плоть становится мягкой и не растягивает ее тело так волнующе, и это было, пожалуй, жаль. Анька была бы не прочь повторить все еще разок.
«Я как парк юрского периода, в пещере которого сдох последний динозавр», — попыталась по привычке поёрничать Анька, но шутка не нашла отклика в ее душе. Вот конкретно сейчас над (и под) Лосем смеяться было не охота. И влипать в эту невероятную, сладкую нежность не хотелось, потому что потом придется отдирать себя с мясом, с болью, когда не захочется покидать его уютные объятья, когда подлый мозг поверит, что его руки, так умело дарящие тепло — это навсегда или, по крайней мере, взаправду.
— Ну все, — тихо произнесла Анька, изо всех сил стараясь смягчить свой голос и не допустить ни одной издевательской ноты, чтобы ненароком не обидеть Лося — вот же странная штука! — или Господа Бога, преподнесшего ей этого мужчину в качестве новогоднего подарка. — Мне правда было хорошо. Очень. Но пора и честь знать. Я снова в душ, и домой. Надеюсь, ты мне за воду счет не выставишь?
«Боженька, это был отличный Лось, самый классный секс и самый лучший Новый год в моей жизни! — казалось, Анька даже думает шепотом, чтобы не вспугнуть хрупкое совершенство этого дня. — Все было просто… отпадно. Ты лучший, Боженька. Спасибо. Вот за это — реально спасибо!»
— Домой? — переспросил Лось невозмутимо, не прекращая своих поцелуев. Его язык осторожно скользнул по ее губам, и Анька ощутила очередной прилив возбуждения. Вот так запросто, с полоборота — она снова хотела этого практически незнакомого человека, этого Лося. — Зачем тебе домой?
И Лось тоже хотел ее.
«О-о, — промелькнуло в голове у Аньки, — динозавр, кажись, ожил…»
— Жить я там буду, — сварливо ответила Анька, забывая свое искреннее желание не обижать Лося и стараясь не думать о том, что продолжение было бы очень кстати, и у нее появилась бы вполне законная причина целовать Лося, отвечать ему на его странную, такую трогательную нежность. В конце концов, он сам виноват, чего задает идиотские вопросы, поэтому заслужил порцию хамства. — Не тупи.
— А как же дети? — напомнил коварный Лось. — Ты мне их обещала.
Анька, до того блаженно млеющая в его руках, в изумлении распахнула глаза.
— Лось, — потрясенная, произнесла она, делая уверенные попытки выползти из-под мужчины, — ты, что ли, больной?! Упал, ударился головой? Какие дети?!
— Какие получатся, — резонно заметил Лось, внимательно глядя Аньке в лицо и не пуская ее.
— Лось, признайся: ты маньяк? Ты меня похитил, запрешь на своем ранчо и сделаешь инкубатором для твоих лосят? Нет, правда? Только не говори, что ты поверил в эту фигню про ребеночка! Ну блин, есть такая штука — чувство юмора, понимаешь? Я, типа прикололась, и…
Лось, как показалось Аньке, с досадой пожал мощными плечами, и она резко смолкла, понимая, что несет полную чушь, объясняя Лосю, почему у них не будет детей. Бред какой-то…
— Я не запирал тебя, — ответил он и с неохотой отстранился от Аньки. — Двери открыты.
«Обиделся, что ли? Ну, надо же, какая тонкая душевная организация у лосей!» — сварливо подумала Анька, наблюдая, как Лось неспешно отыскивает свою распашонку.