- А ты к нам надолго? - по-любому нужно начинать светскую беседу, пока мне не пришла блажь исполнить мечту детства и узнать, как он целуется.
- Вообще-то да. Я теперь здесь буду и жить, и работать, - хмыкнул он, внимательно наблюдая за выражением моего лица. И что же ты там увидеть-то хочешь? Радость? Да, я рада. Наверное. Только, если начнешь водить к себе домой девиц, я тебя прибью!
- Неужели так достал всех в Москве, что тебя из столицы домой бандеролью отправили? - ехидно спросила я, пытаясь встать. Сидеть на Севке мне очень даже нравилось, но, все-таки, на улице холодно, а я ему снег под одежду пихала...
- Узнаю свою буренку, - хихикнул он, удерживая так, что я не то что встать - шевельнуться не могла..
- Какую ещё "буренку"?! - И ведь вспомнил, зараза, от какого прозвища я все время бесилась. Если то, что он меня называет Милкой (кстати, единственный из всех знакомых), ещё и можно стерпеть, то это... - Не нарывайся, Бааааарсик.
По тому, как сузились его глаза, а поняла, что все - капец мне, молодой и красивой. Сейчас он меня тихонько удавит и прикопает здесь же, в сугробе. И найдут мое скрюченное тельце месяца так через полтора. А что, погоды нынче стоят холодные, до самого апреля трупик не стухнет... Не знаю, о чем думал в том момент Севка, но через секунду мы поменялись местами - теперь в снежку лежала я, а этот бугай сидел на мне. Причем, уселся он так, что его веса я вообще не чувствовала, но и сбежать не могла.
- Мне тяжело, - демонстративно просипела я, ерзая в попытке намекнуть, что пора бы ему слезть с меня. Эта дума отдавала некоторой двусмысленностью, отчего я начала медленно краснеть.
- Не ври, я тебя не придавил, - отмахнулся он, наклоняясь и ставя ладони около моего лица так, что и отвернуться теперь было невозможно. - А почему ты покраснела?
Ага, прям сейчас отвечу, разбежался!
- Это от удушья, - прошептала я, закатывая глаза и уже почти прямым текстом говоря, что буквально пара минут, и этот мир осиротеет, лишившись будущего маркетолога и просто прекрасного человека. Ничего, что я так самокритично?
Но вместо того, чтобы ответить, Арсений наклонился ещё ниже, и я наконец-то узнала, как он целуется. Хорошо, даже, скорее - отлично! Прохладные губы легко коснулись моих раз, другой, а потом...
Короче, отвлекла нас старушка из соседнего подъезда, которая, проползая мимо, тихонько постучала клюкой по Севкиной спине (если бы не теплая куртка, подозреваю, у него была бы пара ребер сломана, а так только синяк остался) и вежливо спросила:
- Это что же вы, ироды, белым днем у детей на глазах непотребством занимаетесь?!
Мы ошалело оглянулись, но, кроме нас двоих и добродетельной бабушки во дворе вообще никого не было.
- Да вы вроде уже лет восемьдесят, как не ребенок, - ещё не отойдя от поцелуя, вякнула я. Старушка поджала губы и ухватилась покрепче за свой костыль, а Севка, буркнув что-то среднее между: "Извините" и "Чур меня, чур!", поволок меня к подъезду, петляя по снегу так, словно боялся, что пенсионерка метнет нам вслед клюку, как копье.
Уже в тамбуре до меня дошло, что буквально минуту назад я целовалась с Севкой, а сейчас он стоит рядом и... Что "и", додумать не успела - Арсений открыл дверь и я, воспользовавшись его джентльменским пропускание вперед, взлетела по лестнице, как бешеная белка по сосне.
- Милка, стой! - с досадой крикнул он снизу, но я уже юркнула в прихожую, судорожно хлобыстнув входной дверью и привалившись к ней спиной. Фигасе день святого Валентина!
- Доча, это ты?
- Угу, - отозвалась я, разуваясь и привычно вздрогнув, встретившись взглядами с Жутью Страшной. Эту хреновину приволокла на прошлый день рождения моя лучшая подруга, со словами:
- Держи, говорят, она деньги приносит! И не стоит благодарности.
Увидев, что именно мне протягивают, я едва не стала заикой и осторожно попробовала отказаться от такой необходимой в хозяйстве вещи, мол, тебе нужнее, но Надюшка была неумолима. Проснувшись на следующее утро и наткнувшись похмель... заспанными глазами на трехлапую жабу размером с заварочный чайник, я чуть не обнялась с Кондратием и поняла, что, если не хочу помереть раньше времени, в комнате это диво держать нельзя. Жуть, как её окрестил папа, долго кочевала по квартире и, в конце концов, прижилась в прихожей, приманивая деньги прямо на пороге и пугая до дрожи сантехников и контролеров горэлектросети. А после того, как гостившая у нас на Новый год пятилетняя племяшка накрасила ей глаза красным фосфорицирующим лаком для ногтей, Страшную можно было начинать за деньги показывать алкоголикам - повальная трезвость гарантирована!
Разувшись и показав Жути язык (это у нас с ней традиция такая), в коридоре я столкнулась с удивительно нарядной мамой, которая, пританцовывая под хит Дана Балана, лакировала прическу. Судя по густому облаку папиного одеколона, которое с ходу перебили мои, благоухающие "Опиумом", джинсы, родители на пару куда-то намылились.
- Ты куда, такая красивущая собралась? - Вряд ли они день святого Валентина идут отмечать, может, я про чей-то день рождения забыла?
- Так Лидочкин Арсений приехал, мы к ним в гости собираемся. Пойдешь с нами? - мама продолжала крутиться перед зеркалом, проверяя симметричность укладки.
- Нет, я устала. К тому же, мы уже виделись, - проскрипела я, чем вызвала удивленный мамин взгляд. Внимательно осмотрев мое лицо, она хихикнула:
- Оно и заметно. Ладно, мы пойдем. Сереж! - без перехода закричала она, но я даже не вздрогнула - к этому уже привычная, потому не пугаюсь. - Пойдем, нас ждут уже. Ключи мы возьмем, а ты иди умойся пока. Странно, у нас что, опять в подъезде тараканов морили? - вполголоса удивилась она, принюхиваясь к тянущемуся за мной парфюмному шлейфу. Я только заскрипела зубами и ещё раз выругалась в адрес Витальки. А когда увидела себя в зеркале, теплые слова достались и Севке - этот маньяк всю помаду, которую не съел ("стойкая", как было написано на этикетке!), размазал по моему подбородку. То-то мама так хихикала...
Отмывшись до скрипа и избавившись наконец от въевшегося аромата, я с удовольствием читала какое-то фэнтези на компе, когда благополучно отрубилось электричество. Такое бывало довольно часто - дом старый, а сейчас холодно, вот и не выдержала проводка такого количества включенных обогревателей. Обычно свет снова включался уже минут через пять, но сегодня прошло уже почти полчаса, а как было темно, так и осталось.