— Это займет время, — сказал Захир, не одобряя его решение. — Все ушли в реанимацию.
Ханиф подошел к шкафу и достал оттуда стальную емкость и рулон ваты.
— Я не медсестра, — сказал он, — но сделаю все возможное, чтобы тебе не было больно.
— Нет, — ответила Люси, цепляясь за подголовник. — Правда, нет такой необходимости.
— Еще какая. Нам все равно нечего делать, пока Захир занимается бумагами. — Ханиф не улыбнулся, но от него исходила такая доброта, что предела ее благодарности не было. Он накрыл кисть Люси своей ладонью. — Больно? — спросил он, чувствуя, как она дрожит.
— Нет, — еле выговорила Люси.
Ханиф кивнул, как будто это единственное, что ему надо знать, и стал нежно протирать ее пальцы ватными тампонами.
Это ничего не значит, сказала себе Люси. Она бы не стала противиться медбрату. А Ханиф спас ей жизнь. Но его прикосновения… В них было что-то, что заставляло ее волноваться, и Люси глубоко вздохнула.
Он обеспокоенно взглянул на нее, но она заверила его, что все в порядке.
Ханиф вытер грязь и засохшую кровь с ее руки и развернул кисть, чтобы протереть ладони. Закончив с одной рукой, он приступил к другой. Время, видимо, не представляло никакой важности.
Ханиф поменял воду в емкости.
— Чистая вода для твоего лица. — Ее руки — одно дело, но вот лицо… Это совсем другое… Ему придется приблизиться к Люси.
— Я… да.
— Что? Горячо? — сочувственно спросил он, после того как она дернулась от прикосновения к ее щеке.
— Нет… — У нее слова застряли в горле. — Просто…
Она знала, что ничего плохого в этом нет. Но даже со Стивом для нее самая безобидная интимная обстановка была вызовом. Не то чтобы он давил на нее. Он убедил ее, что ее невинность очаровательна и что благодаря этому он чувствует себя первым мужчиной в мире. Люси была и правда наивной, если поверила в это.
Но тут другое.
— Я в порядке. — Люси с трудом сдерживала слезы обиды, сожаления и беспомощности. После долгой паузы она только и смогла сказать: — Правда…
— Ты должна сказать мне, если тебе больно. — Ханиф аккуратно убрал ее волосы с лица.
Она хотела, чтобы он поскорее закончил с этим. Но его движения были такими нежными, а ее кожа, сухая и обезвоженная, казалось, как губка впитывала всю влагу из ваты.
— Я только хочу немного промыть твою кожу вот здесь. Думаю, что волосы попали под ремень, когда ты пыталась вырваться. — Люси почувствовала небольшое жжение. Возможно, не такое уж и небольшое, потому что он встревоженно посмотрел на нее. — Мне остановиться?
— Нет. Правда, мне не больно. Не очень.
Ханиф убрал ее длинные волосы набок, чтобы промыть Люси шею, и это заставило ее издать стон. Если бы она могла вымыть волосы, то почувствовала бы себя гораздо лучше, подумала она.
— Завтра я вымою тебе голову, — сказал он, как будто читая ее мысли.
Она слегка улыбнулась и уже хотела спросить его, может, он телепат, но подумала, что если это так, то и вопроса задавать не надо.
В дверь постучали. Он выкрикнул всего одно слово на арабском. Догадаться о том, что он сказал, было нетрудно. «Подождите». Затем помог ей лечь обратно на подголовник, и она прошептала на арабском: «Спасибо».
Люси прошла курс арабского до отъезда. Она не хотела молчать все время. Собиралась быть полезной. Забавно, конечно, вышло. Но ей это помогло, когда пришлось подписать бумаги, которые ей передали.
Ханиф Аль-Хатиб улыбнулся ей. В первый раз, подумала она. Этот человек был таким серьезным. Затем он сказал:
— Добро пожаловать, Люси. Это прозвучало искренне.
Его доброта была трогательной, и, стыдясь, что может расчувствоваться, она с трудом пыталась сдержать подступившие слезы.
— Тебе больно, Люси?
— Нет.
Он смахнул слезу с ее щеки.
— Не надо страдать.
— Нет. Мне дали обезболивающее. Меня клонит в сон.
— Тогда спи. Ты проще перенесешь дорогу. А я скоро вернусь.
Она кивнула и уже через несколько минут крепко спала. А когда он вернулся, то проснулась в испуге от звука открывающейся двери.
— Я надеюсь, ты не против надеть это. — Ханиф помог ей сесть и, обернув вокруг нее что-то мягкое и теплое, аккуратно просунул ее руки в рукава.
Люси была не против делать все, что этот человек говорил, но сил отвечать у нее не нашлось.
— Как она?
Ханиф отпустил Захира съездить в Румала, чтобы сделать запрос о гостях, и теперь тот вернулся и сидел в его гостиной.
— Мисс Форестер еще спит.
— И это хорошо.