-“И момент важный, здесь торопиться нельзя.”
Вообще он не любил торопиться, все делал основательно и не торопясь. Любой свой шаг тщательно продумывал, взвешивал, и так и этак. Любую ситуацию….Он как бы пробовал на вкус, тщательно пережевывал, “подарки” судьбы. А по другому разве удержался бы на “Олимпе” власти более тридцати лет? Недаром “Хозяин” - Иосиф Виссарионович прочил его в наследники. Хотя кто мог знать наверняка, о чем думал “хозяин”?
-“Надо учесть все возможные варианты…Торопиться не будем.
Вот товарищ Хрущев все торопился и доездился - сняли со всех постов. И скоро привет - на вечный покой. А так лучше ножками, ножками. Эх как бы не опоздать.” - поторопил водителя.
Увидев машину Черненко, Суслов несколько успокоился, значит не только у него, появилось желание поговорить. А Черненко лучший и преданный друг генсека. Но разве в политике бывают друзья?
Суслов был как всегда, в своих “вечных” резиновых калошах. Он внутренне вибрировал, сильно волновался:
- Товарищ Черненко здравствуйте. - Они обнялись.
- Суслов насторожено огляделся вокруг, чуть дрожащей рукой поправил очки. Посильнее захлопнул на себе толстое пальто с каракулевым воротником. Зябко повел плечом. -
- Холодно, здесь,… сыро.
Черненко шумно, сипло дышал. Слегка заикаясь “идеолог” продолжил.
- Вы видели Генерального секретаря нашей партии? Нет?
- Сразу после катастрофы заезжал к нему в больницу. Леня был несколько возбужден, но все было как обычно. Да опять себе, какую - то медсестру подцепил.
Черненко хрипло засмеялся. Щеки задрожали, вдруг озорно подмигнул Суслову.
- Очень даже ничего. Ну и любитель Леня, вот седина в голову, а черт в ребро.
Михаил Андреевич недовольно взглянул на товарища по партии. Тяжело вздохнул.- ” Что поп, что попадья. Не даром лучший друг генсека. Тоже любит пить таблетки горстями. С кем работать? Все самому, самому…”
-Я разговаривал с ним вчера по телефону. - Суслов начал тихо, но видя, что собеседник задумался, громко продолжил.
-Товарищ Черненко! (Михаил Андреевич вообще всех товарищей по партии, кроме Брежнева, называл по фамилии Ред.ав.) Я разговаривал с ним вчера по телефону. Не узнал его. Голос…голос другой, речь тоже изменилась. Конечно, потом узнал. Но что бы так…Ведь вы же знаете какой был Леонид Ильич еще неделю назад. - Суслов усмехнулся и покачал головой.
Я даже хотел позвонить Андропову поговорить. Ну, вы понимаете…- Брови Черненко удивленно поползли в верх. Суслов махнул рукой, заторопился.
- Понимаю глупо… Но …Есть сведения, что Леонид Ильич затребовал себе некоторые книги. Не подарочные экземпляры, там к юбилею товарищей. А книг по истории Соловьева, Ключевского, по экономики некоего экономиста - эмигранта Леонова. Стихи Есенина.
Черненко, даже сипеть начал тише. Казалось, можно было услышать, как в голове, словно мельничные жернова скрипели мысли.
- Ну Леня всегда стихи любил и сочинял даже, в молодости… Ну а книги, мало ли …он к Пленуму готовится.
-Константин Устинович вы сами - то себе верите? …Думаю, не ошибусь, если скажу. Брежнев за свою жизнь до этого прочитал три книги - Устав КПСС, билет члена ВЛКСМ и члена Партии. И потом… Суслов опять подозрительно осмотрелся вокруг. Мимо шумно, натружено тарахтя, проехал желтый “ушастый Запорожец”. За рулем сидел здоровенный, пожилой дед с черной, во всю грудь лопатой бородой. На крыше Запорожца покачивалась длинная, не “штатная” антенна.
- И потом…. Он заказал “Капитал” Карла Маркса.-
-“Капитал”!?… - в этот момент Черненко, как Городничий, в известной пьесе Гоголя - замер. Проняло.
- Да это новость…. “Капитал” то ему зачем?
- Вот и я думаю зачем? - “Идеолог” пристально смотрел на собеседника. Взгляд, говорил. - Ну, что? Доигрались голубчики.
- “Капитал” товарищ Черненко это не просто книга, - поднял палец со значением Суслов. Потом продолжил:
-Это основа нашей идеологии! Становой хребет. А в идеологических вопросах надо держать ухо востро. И вот здесь надо внимательно, разобраться, что стоит за этим “Капиталом”. Вы товарищ Черненко, как верный ленинец, поддерживаете принцип партии - о коллективном руководстве?
-Гм…это да. Только вы о чем? - Черненко вдруг овладело сильнее желание, оказаться в своем привычном, почти родном кабинете на Старой площади.
-Товарищ Черненко, собственно говоря, я вас пригласил обсудить два вопроса. Это первый, и думаю наиболее важный…Мы все любим Леонида Ильича, но после столь тяжелой аварии… Надо быть готовыми ко всему. Партия это коллективный орган наиболее передового класса - пролетариата. И мы Члены Политбюро уже передовые представители ЦК партии. Вы улавливаете мою мысль?
- Э …Михаил Андреевич может перенести этот разговор на другое время? - просипел Черненко.
“Да, пожалуй, это я зря с ним заговорил. Пожалуй, прямо сейчас с перепугу к Брежневу и побежит…Но нет, шалишь”. - Косяком пронеслось в голове Суслова. Он попытался изобразить на лице улыбку. Черненко внутренне похолодел, увидев как по “змеиному” заулыбался ему “идеолог”.
- Так я продолжу. Константин Устинович хорошо, что Вы пришли - мы с вами в одной лодке. Должны иногда старые члены партии, члены Политбюро обмениваться мнениями о той или иной ситуации в партии. Это реальный социализм, наша ответственная работа. А генеральный секретарь наш так сказать передовой представитель в руководстве страны. Временный представитель,…. пока обречен нашим доверием, ну или пока здоровье позволяет. Вы товарищ Черненко понимаете, что это разговор сугубо конфиденциальный. О нашем разговоре ни кто не должен знать. Это и в ваших интересах тоже…. Да и второй вопрос. Вчера я, не афишируя свою поездку, съездил “одним глазком” взглянул на Генерального секретаря. Поначалу мне показалось, что это не он, двойник. Потом убедился - нет. Это Брежнев, но какой. И если подмена, скажем двойник - это понятно. А так что? Он феноменально помолодел. Мог Андропов в своих лабораториях сделать лекарство от старости?… Это безобразие! - Идеолог с силой ударил кулаком о ладонь.
- Это безобразие, так поступать со своими старыми товарищами. Как Леонид Ильич может так, эгоистично, безответственно и не по товарищески с нами поступить? Я это говорю, не для того чтобы осудить или критикую действия Генерального секретаря. Нет, вы же понимаете Константин Устинович? -
- Черненко замотал головой, что-то нечленораздельное сорвалось с губ.
- Хра…хвра…хватит. Я больше не хочу …слушать.
Михаил Андреевич судорожно сглотнул, по щеке потекла капля пота, в серо - голубых, почти побелевших глазах горел свет инквизиторских костров.
- Я хочу чтобы, мы по товарищески, по партийному, как коммунист коммунисту. Подсказали Леониду Ильичу, что такое изобретение, такое лекарство должно послужить делу всей партии. Всего коммунистического движения во всем мире. “Лекарство от старости” продемонстрирует всему миру все побеждающую силу нашей партии, ее рабочего класса и трудового крестьянства. Это будет еще одним свидетельством превосходства и возможности социализма. Только противодействие скрытых ревизионистов, маскирующихся под настоящих ленинцев, не дали Генеральному секретарю возможность поделиться, этим средством со своими верными товарищами по Политбюро. - Идеолог посмотрел выжидающе на Черненко. Тот стоял красный, тяжело и с усилием дышащий. Он засопел, хрипло вздохнул и дернулся, было к своей машине. Потом остановился, еле слышно, дрожащим голосом, заикаясь, ответил.
- Н…н…ну, если вы говорите, что просто по…по товарищески п…попросить. Тогда… да, я согласен. Как ни…нибудь, когда будет возможность. Если настроение будет у Лени хорошее, самочувствие…, время меня выслушать. - Говоря этих слова, Костя шаг за шагом пятился назад по направлению к машине. - “Господи, и зачем я послушал “серого кардинала” (так за глаза звали Суслова), ведь мне теперь конец. КГБ теперь наверняка обо всем уже знает. Андропов меня повяжет уже в машине - охрана вся его. Жил себе тихо, ездил на охоту, мог выпить рюмочку в обед. Перед сном съешь таблеточку и спи спокойно. А теперь все…”. - По лицу второго человека партии градом тек пот, глаза пучились, как у рака. Он хрипел как загнанная лошадь, и был на грани потери сознания. На странно ведущую себя парочку уже стали обращать внимание прохожие. Суслов судорожно, с неожиданной силой схватил руку Черненко. Бледный, потерявший свой обычный значительный вид. Каракулевая шапка - пирожок почти съехала на нос, перекосившиеся набок очки, на носу повисла капля. Правая калоша почему - то “отстала”, соскочив по пути с ноги. Суслов, быстро проглатывая слова, проговорил: -