Вздрогнув, оборачиваюсь и вижу силуэт парня в форме мед брата. Тусклый свет ночника не позволяет сразу разглядеть лицо Грега, но через пару секунд, когда я его узнаю, становится еще более жутко. Он молчаливо пялится на меня, засунув руки в карманы.
Вот же… нехороший человек! Чуть не довел до сердечного приступа! Всего лишь за два глубоких вздоха мне удается прийти в себя, и я ровным голосом интересуюсь:
— Ты делаешь внеплановый обход, Грег? Что-то не так?
— Зачем тебе это? — отзывается мед брат, указывая на мои уложенные в прическу волосы.
— В каком смысле «зачем»? — теряюсь я.
Моя внешность — не его ума дела, и я не понимаю, на каком основании он лезет в мое личное пространство. Или он что-то другое имел в виду?
Со следующей фразой понимаю, что в голове у парня гораздо больший бардак, чем я опасалась.
— Ты хочешь меня подразнить? Тебе приятно чувствовать надо мной власть? Говоришь «нет», а сама мечтаешь, чтобы тебя приструнили? Так тебя понимать?
Грег вдруг проводит ладонью по моим волосам, заставляя буквально вскочить со стула, отпрянуть в сторону и выставить перед собой книгу. На длинной коридорной стене отражаются наши тени. Мы стоим в напряженных позах, как борцы на ринге. Молчим, как того требуют больничные правила по ночам, но внутри я ору во весь голос.
Ругаю то себя, то поехавшего Веснушку.
Надо было попросить старшую не ставить меня с этим придурком в одну смену, чтобы не столкнуться с ним один на один в этом узком коридоре.
Если кричать, звать на помощь — то перебужу все отделение, а этот веснушчатый монстр потом заявит, что санитарка Лена Сарт неадекватна и страдает больной фантазией.
Сейчас гаденыш загораживает доступ к моей напарнице — единственной, кто могла бы мне помочь, хотя бы просто став свидетелем происходящего.
Я медленно двигаюсь в комнату отдыха, но Грег загораживает узкий проход, демонстрируя злые намерения.
Снова делаю пару глубоких вздохов и произношу:
— Я и правда хочу понравиться. Но понравиться я хочу другому, не тебе. Ты мне не интересен.
— Ах, другому! — парень сжимает челюсти и напрягает все мышцы. — Я услышал. Ты не сказала «другому человеку». Ты сказала «другому». Понятно теперь, о ком идет речь, расчетливая мелкая врунья!
— Не смей так со мной разговаривать! — шиплю сердито.
— Как «так»? — усмехается он, потирая тонкие пальцы друг об друга. — Правдиво?
Я впервые отмечаю в слабом свете ночника, что, несмотря на худобу, он широк в плечах. Парень не так слаб, как мне казалось. Делаю мелкий шажок назад.
Отступая от Грега, полушепотом прошу:
— Давай закроем тему личных отношений! Давай останемся добрыми коллегами! Мы с тобой связаны только работой, и по-другому не будет. Ты выполняешь свои обязанности, я свои.
— Предлагаешь молчаливо наблюдать, как ты заигрываешь с другими? — угрожающе рычит безумец, продолжая наступать. Такого больного блеска в мужских глазах я никогда не видела.
Похоже, все-таки придется кричать, звать на помощь Наришу. Будить отделение. А что еще мне остается?
Внезапно за спиной раздается шорох. Оборачиваюсь. Сзади стоит эльф.
Я впервые вижу его в вертикальном положении. Задним умом отмечаю, что он высокий, почти на голову выше меня. Тут же удивляюсь, что он держится на своих ногах. Ему рано вставать, учитывая травмы головы.
К тому же, новая кожа еще не сформировалась под коркой. Малейшее неосторожное движение — и обнажится плоть. Тогда ране придется заживать по новой. И шрам останется безобразный. А еще Грег, агрессивный донельзя, считает эльфа своим соперником! Не набросился бы с больной головы!
Все эти мысли одной строкой пролетают в голове, прежде, чем обращаюсь к эльфу официальным тоном:
— Вы что-то хотели? Вам нужна помощь?
— Да, — бедняга неуклюже облокачивается об стену. — Мне надо в туалет.
— А «пожалуйста» тебя говорить не научили в детстве? — возмущенно бурчит мед брат.
Мне очевидно: он сейчас сердится не на отсутствие «пожалуйста», а на присутствие ненужного свидетеля.
— Пожалуйста, помоги дойти до туалета, — бесстрастно обращается Таниэль ко мне, а я бросаю испепеляющий взгляд на Грега.
Со своей ревностью, доходящей до абсурда, этот псих перешел все границы. Теперь ему светит разговор со старшей сестрой или даже с главврачом! И разговор этот будет вестись об увольнении! Либо его, либо моем.
Вслух я обращаюсь к пациенту:
— Конечно. Давайте я помогу.