Она снова подняла ножницы, но тут услышала за спиной тяжелый смешок. Потом вдруг табурет полетел у нее из-под ног. Размахивая руками, Холли упала на куст, колючие ветки царапали ей лицо и жалили руки и ноги. Затрещала рвущаяся ткань.
Она упала навзничь. Лежа на земле с закрытыми глазами, с заостренными листьями в волосах, она услышала голоса:
— Смотри, что ты наделал, Драйден. Ты же ее убил.
— Может, я ее и толкнул, а ты смотрел. — У Драйдена голос был ниже, чем у Брока.
— Я не хотел, ты меня заставил. — Казалось, Брок вот-вот расплачется. — Что нам теперь делать? Ведь нас повесят.
Холли, которой было одновременно и забавно и интересно слушать их разговор, лежала, закрыв глаза и притворяясь мертвой. Шаги раздавались все ближе и ближе.
— Мы не знаем, взаправду ли она умерла. Пойди посмотри, — велел Драйден.
— Нет, я не стану к ней прикасаться. Все сделал ты. Ты выбил из-под нее табуретку, — повторял Брок.
— Я не один убил ее. Ты помогал. Может, лучше давай оставим ее здесь? Даже если она не умерла, она за-162 мерзнет от холода, а потом вороны будут клевать ее тело, и если кто-то и найдет ее, будет казаться, что она просто упала с табуретки. Никто не узнает, что убили мы.
— А что, если начнется расследование?
— Ты слышал, как миссис Прингл орала на нее. Даже если наша новая няня никогда не найдется, она не станет волноваться.
— Мне она вроде бы уже начала нравиться больше, чем остальные, — пробормотал Брок. — Ни одна из наших нянь в жизни не показывала нам язык, ведь верно?
— Она не знает своего места, — провозгласил Драйден, и в голосе его послышался оттенок превосходства.
— А я думаю, что с ней было бы весело. С тех пор как мама умерла, на Рождество нам никогда не было весело.
— Вечно ты скулишь. Ты что, ни о чем не можешь думать, кроме как о Рождестве и о маминой смерти? Терпеть не могу Рождество1 Какой-то дурацкий праздник.
— А мне хочется праздновать Рождество, и все тут, — прохныкал Брок обиженно.
— Вот и ной. А лучше бы ты выбросил все из головы. Папа возьмет нас в церковь, как в прошлом году. Ты же знаешь, что он сказал. У него нет денег, чтобы праздновать Рождество как полагается, и раз он не может сделать подарки слугам и арендаторам, то ему хочется вообще избежать празднования. Я его не виню. Если бы ты любил маму, тебе не хотелось бы праздновать тот день, когда она умерла.
— Я только подумал…
— Да нет, ты никогда не думаешь.
— Иногда я тебя ненавижу, Драйден. — Брок замолчал, л воцарилось молчание.
Тоска и печаль, прозвучавшие в голосе Брока, проникли в самое сердце Холли. Бедные дети! Она найдет способ устроить им Рождество по всем правилам. Им нужна исцеляющая любовь, которую приносит Рождество, просто необходима.
Молчание нарушил Брок:
— А что мы будем делать с телом? Нас повесят, если кто-то узнает, что мы натворили.
— Ничего мы не будем делать. Никто не узнает, что мы ее убили, не распускай сопли.
— Я ее не убивал.
— Ну ладно, я убил, но ты-то смотрел. Впрочем, все равно она мне не понравилась.
— Тебе вообще никто не нравится, — отозвался Брок.
— Верно. Ну так что, ты хочешь пойти донести или будешь человеком чести, который держит рот на замке?
Последовало молчание, Брок обдумывал, что сделать.
— Ладно, но мне осточертело прятаться от Уайтерс. Я пойду и покажусь. Не стоило мне тебя слушать, когда ты придумал связать ее. Из-за тебя меня еще больше побьют.
— Хватит скулить, а?
— Я не скулю.
— Скулишь, да еще как.
— Я не…
Холли подождала, пока их голоса стихнут, и открыла глаза. Она проверила, все ли у нее цело, встала и со стоном принялась растирать поясницу. В голове у нее уже начал вырисовываться план мести. Забавно будет дать им хороший урок. Пожалуй, они не один раз подумают, прежде чем выбивать из-под кого-то табуретку!
В тот же вечер Холли сидела в заброшенном охотничьем домике примерно в миле от помещичьего дома. Небольшое каменное строение, с маленькой кухонькой в одном углу и гостиной в другом, почти полностью скрывалось за деревьями. Единственной мебелью были шаткий стол, два дубовых стула, в спинках которых не хватало перекладин, и расшатанная скамья из вяза, стоявшая перед очагом. Домик Холли нашла случайно, когда ходила по лесу, чтобы согреться. Она пряталась в нем от мальчишек уже не один час.
В дровяном ящике у задней стены она обнаружила поленья и затопила очаг. Холли не привыкла сидеть без дела и, обнаружив старый веник, принялась за уборку. Вскоре царство пыли и паутины превратилось в симпатичный домик. Повесить бы еще занавески, постелить скатерть на стол да поставить кое-какую мебель.
Холли посмотрела на догорающий огонь, который отбрасывал мерцающие тени на стены и наглухо закрытые ставни. Лунный луч проникал сквозь широкую неровную щель между ставнями и отбрасывал тусклую туманную дорожку до самого угла. Наверное, уже часов десять. Мальчики скорее всего легли спать. Холли усмехнулась, подумав о том, что она припасла для них.
Она встала с диванчика, наклонилась, погрузила руки в золу в очаге и навела ею темные круги под глазами и впадины на щеках. Посмотрела на свое отражение в разбитом зеркале на стене, улыбнулась на свой нелепый вид, надела пелерину и вышла.
Луна, как большой мяч, висела в небе и струила мягкий голубой свет на дорожку в лесу. Голые ветки дубов, вязов и ясеней нависали над дорожкой. Холли пришлось несколько раз наклоняться под нависшие сучья, прежде чем она добралась до конца дорожки и оказалась на опушке. От холода сухая трава уже покрылась сверкающей пеленой и напоминала ковер из серебряных льдинок.
Дом возвышался вдали как огромный серый призрак. С одной стороны его выступала теплица, где, как решила Холли, Джон устроил свой вольер. Позади расположился неухоженный сад, заросший сорными травами, с неподстриженными живыми изгородями, мимо которых она уже проходила сегодня. Наверное, в свое время там было очень красиво, и можно было бы все вернуть, если бы хоть немного приложить руки. Как грустно, что у Джона нет денег на садовников.
Замерзшая трава под ее башмаками издавала хрустящие звуки, точно кто-то скрипел зубами. Сама не зная как, Холли оказалась перед лестницей для прислуги. Она надеялась, что мистер Прингл не запер дом на ночь.
Она нажала на дверную ручку, и с резким скрипом дверь отворилась.
Холли с довольным видом вошла в дом и закрыла за собой дверь.
— Мисс Кемпбелл?
От голоса Принта, усиленного резонансом лестничного колодца, Холли вздрогнула. Прижав руку к забившемуся сердцу, она подняла голову и увидела, что Прингл спускается по лестнице.
— Слава Богу! — Холли едва обрела дар речи. — Вы меня до смерти напугали.
— Я беспокоился за вас, мисс. Я сейчас как раз запираю дом. Миссис Прингл, кажется, решила, что вы уже от нас уехали, и не разрешила мне послать за мировым судьей. А я был уверен, что вы не уедете, не сказав никому ни слова. Я решил обратиться за помощью, если бы не нашел вас до полуночи. — Прингл спустился вниз, высоко поднимая вверх свечу, и свет от нее падал на всю его худую, журавлиную фигуру, углубляя впадины на щеках, что придавало всему лицу мертвенный вид.
— Благодарю вас, Прингл. Полагаю, ваша жена приняла желаемое за действительное, — улыбнулась Холли.
Прингл вгляделся в ее лицо, заметил порванное платье и воскликнул:
— Что с вами случилось?
— Я задумала небольшую шалость для мальчиков. Похожа я на выходца с того света?
— Неужели они пытались вас убить? — Прингл заморгал, на лице у него выразились недоверие и тревога.
— Им так показалось. Вот почему очень важно, чтобы моя шалость удалась. Надеюсь, Драйден теперь дважды подумает, прежде чем что-нибудь натворить.