«Ну конечно, куда уж без него», – язвительно подумала я и незаметно заснула.
Проснулась я рано от того, что Лада уже встала и одевалась. Потом она расплела косу и начала ее расчесывать деревянной расческой с резной ручкой. Волосы у нее были шикарные – глянцево-черные, они спадали тяжелой волной. «Ну, просто живая реклама шампуня», – подумалось мне.
– Доброе утро! – сказала я и взглянула в маленькое окно – только рассветало.
– Доброе! Жених не приснился на новом месте? – спросила она меня, улыбаясь.
Я засмеялась.
– У вас тоже есть такая поговорка? Нет, вообще ничего не снилось.
Позевывая, нехотя вылезла из постели.
Сняла рубашку и аккуратно сложила ее. Было зябко. Белье за ночь высохло, и я быстро его надела, влезла в джинсы и свитер, натянула теплые носки. Заправила постель. Достала из рюкзака расческу и тоже принялась приводить волосы в порядок. Глядя на Ладу, я тоже решила заплести косичку.
– Какое интересное плетение! – воскликнула Лада, рассматривая мою прическу.
– Это французская коса, могу научить. А хочешь, сама тебе заплету? – спросила я, и руки у меня просто зачесались.
– Правда? – радостно спросила девушка.
Я решила заплести косу обратного плетения – это когда она получается выпуклой и объемной. Разделив пряди на затылке, я приступила к работе. Закончив, перевязала волосы красной лентой. Лада стала рассматривать себя в зеркальце, восторженно ахая.
Мы вышли из комнаты. Улана уже встала и выгребала золу из печи. Радомира видно не было. Мы с Ладой умылись.
– Какие вы красивые! – улыбнулась нам женщина.
– Это меня Кристина заплела, – радостно сказала Лада, вертясь перед матерью.
– Да ты мастерица. Никогда такой красоты не видела, – сказала Улана. – Пойдешь на посиделки, так тебя замучают просьбами научить такому плетению.
– Но меня научит первую! Ведь научишь? – переспросила она.
– Ну конечно же, – ответила я.
С улицы пришли Радомир и Януш. Увидев сестру с новой прической, юноша начал ее поддразнивать, что теперь все парни головы свернут, глядя на нее. Она показала ему язык и засмеялась.
Лада споро накрывала на стол. Достала вчерашнюю картошку, молоко, пироги. Я расставила тарелки. Так рано есть мне не хотелось. И тут я вспомнила про кофе – должен же еще остаться – и метнулась в комнату Лады к рюкзаку. Все уже садились за стол и с удивлением посмотрели на термос в моих руках.
– Это сосуд, в котором горячая жидкость долго не остывает, – объяснила я доходчиво. – В нем сейчас кофе. Это такой напиток. Не знаю, можно ли вам предлагать его попробовать, а то я вчера попала впросак с Драгомиром.
– Ты предложила выпить Драгомиру?! – заржал Януш, тут же заслужил неодобрительный взгляд от отца и решил меня успокоить: – Не обижайся, что он не стал пить. Его все девушки пытаются чем-либо напоить, но он всегда отказывается.
– Он выпил, – прошептала Лада.
– Что?! – выдавил Януш, и все в изумлении уставились на меня.
– Да я не знала, что это значит, когда предлагала ему. Мне уже потом Лада объяснила. А Драгомир это понимал и просто посмеялся, согласившись, – оправдывалась я.
– Ну, не зна-а-а-ю… – протянул Януш скептически. – Вот парни удивятся… А девчонки-то как от зависти позеленеют!
Мальчишка подмигнул сестре.
– Если ты кому-нибудь скажешь хоть слово, то я тебе уши надеру! – в тихой ярости сказала я, четко выговаривая слова, и, посмотрев на Радомира, добавила: – И вы меня не остановите!
Он в ответ засмеялся:
– Даже пытаться не буду.
Судя по хитрой физиономии сорванца, моя угроза не сильно его напугала. Тогда я мрачно продолжила:
– Я тебе их так надеру, что они станут большими и красными, и все девчонки будут смеяться над тобой.
Его улыбка вмиг померкла.
– А можно, я хотя бы скажу, что нашлась-таки девушка, из чьих рук он принял напиток? – жалобно попросил Януш.
Улана, глядя на всю эту сцену, засмеялась и попросила меня:
– Разреши ему, а то он просто лопнет от невозможности рассказать такую новость.
– Ладно. Но если ты хоть намеком, хоть взглядом укажешь на меня… В общем, я тебя предупредила!
Радомир сказал, улыбаясь в бороду:
– Ну, если сам Драгомир пил, угости нас, пожалуйста.
Я разлила понемногу кофе по чашкам и остатки плеснула себе.
– Он, к сожалению, уже остыл. А вообще его пьют горячим.
Я посмотрела на Януша.
– Если ты начнешь болтать, что я предлагала тебе выпить напиток… – Я не закончила фразу и посмотрела на него выразительно.
Все засмеялись, а Януш поднял руки вверх.
– Даже в мыслях не было! – Он хитро на меня зыркнул, театрально-жалобно вздохнул и тихо пробурчал себе под нос: – Ну вот, даже это уже сказать нельзя.