Черт возьми. Это я могу сейчас использовать.
—Я сама родитель одиночка, если ты вдруг забыла, Ребекка. И всё совершенно вырвано из контекста. Человек с радио свалился на меня как гром среди ясного неба. Скажи, что бы ты делала в подобной ситуации, — отвечаю я.
— Прекрасно для тебя. Я не нашла никого, кто бы на целую неделю забрал моих детей. А у меня их двое. С одним ребенком это ещё сработает, а что делать таким людям как я? Кроме того, ты получила два выходных дня. Это было и так понятно. Прекрасная госпожа Малер получает всё, в то время как я смотрю в трубку. Моя неделя была полным ужасом, если ты это точно хочешь знать!
Между тем она дико истерит. Она вся пылает гневом, и её тело постоянно двигается. Весь её гнев из-за забастовки воспитателей выплескивается прямо сейчас в моём кабинете. Это прямо-таки гротеск (прим. редактора: странность).
— Ребекка, — стараюсь я говорить голосом психолога. Зачем я проходила бесчисленное количество тренингов, в которых мне была присвоена высокая степень эмпатии? — Я прекрасно тебя понимаю. Я на твоей стороне, хорошо? Земля вызывает Ребекку! — я улыбаюсь, но все как об стенку горох. Просто ничего. Тупая корова. — Это интервью ничего не значит. Я только хотела сказать, что некоторые ситуации, которые на первый взгляд кажутся безнадежными, могут оказаться не совсем плохими. Для меня это было так. Мне жаль, что у тебя так не вышло.
— Избавь меня от своей пустой болтовни, Виктория. В лицо ты всегда милая и дружелюбная, а за спиной самая настоящая лживая змея.
— Что, прости? Ты меня с кем-то перепутала или как? Какие у тебя со мной проблемы?
Теперь я тоже начинаю злиться. Что она из себя строит?
— Ты проблема, Виктория Малер. Ты совершаешь серьёзную ошибку, когда строишь из себя деловую женщину. Женщина, которая всё успевает, ха-ха, я смеюсь до слёз! Ты будешь горько сожалеть о своём выпендрёже. Я желаю тебе много веселья в твоём новом отделе. Я говорила с несколькими людьми оттуда, и рассказала им, какая ты. Поэтому они предупреждены. Что дальше? Ещё хочешь стать нашим шефом или как? Можешь обломиться!
Моя челюсть падает на пол. В голову больше ничего не приходит. Ребекка Майер только что угрожала мне? Я думаю, это уже травля. Мысли в моей голове спутались, у меня нет ни одной идеи о том, как успокоить мою коллегу. Всё что я сказала ранее, сделало только ещё хуже. Она выбегает из моего кабинета и хлопает дверью. Растерянная я остаюсь на месте и начинаю реветь. Дерьмо, что мне теперь делать? Эта глупая корова, возможно, испортила мне всю карьеру из-за неудачного радио-интервью.
Мне нужно поговорит с моим шефом, нет другого выхода. Не поддаваться панике. Кто знает, что ещё Ребекка достанет из шляпы, чтобы мне навредить. По внутренней корпоративной связи пишу ему несколько строк.
«Здравствуйте, господин Штурценберг, я могу с вами сегодня поговорить, это не займет и пятнадцати минут? Есть внутренние коммуникационные проблемы, которые я не могу исправить в одиночку. Можно также после вашей встречи в муниципалитете. Я останусь подольше.
Спасибо, с уважением В. Малер.»
Подобное я делаю очень редко, и мой ещё-шеф это знает. Его ответ приходит быстро.
«17:30 в моём офисе. Ш.»
О Господи. Ну по крайней мере он назначил сегодня, а не перенес на более поздний срок. В противном случае я сегодня ночью не смогла бы закрыть глаза от страха за свою новую работу. Я звоню в детский сад и сообщаю Доро, что смогу забрать Луиса сегодня намного позже, чем обычно, а именно: после ужина. Нечистая совесть по отношению к моему ребенку затыкается под давлением времени, которое сейчас отведено на стоматолога. Я беру чемодан с рекламными материалами и бегу к машине.
Глава 28
Симон
Я должен послать ей сообщение? Такое маленькое я-думаю-о-тебе-сообщение? Возможно со смайликом поцелуйчик?
С другой стороны, я не хочу ей докучать. Но долгий поцелуй сегодня с утра перед детским садом заставляет меня желать большего. Я хватаю телефон, откладываю его, но потом снова нерешительно хватаю. Глупая пословица заела в моей голове. Звезда – редкость для меня. Или наоборот? Редкость для меня – звезда.
Неважно, высказывание то же.
Понятия не имею, как она справляется в её последний день в старом отделе. Ей, наверное, придется многое урегулировать. Возможно, даже вводить в курс дела приемников. Определенно она будет рада короткой СМС, которое ей покажет, что я думаю о ней. Правда тогда она почувствует себя обязанной ответить мне. И я даже не знаю, есть ли у неё на это время.
Конечно, я могу ей написать с просьбой не отвечать. Но она может неправильно меня понять. Тогда получится: он не хочет от меня смайликов-поцелуйчиков.
Как сложно!
Лучше бы я сосредоточился на своей работе. Ну это конечно не так, я не могу ничего делать, пока не заберу Тильду из детского сада.
Только Луиса я не могу забрать, что я считаю совершенно смешным.
Доро нам сказала сегодня, что её начальник принимает решение о нашей просьбе. Судя по всему, мы можем ждать окончательное решение до среды. Гарантированно, что она делает это специально. Никаких проблем не было, когда рассматривался вопрос о том, чтобы Марион могла забирать мою малышку. Почему небиологические родители должны быть угрозой в группе?
Чушь собачья.
Секунду я играю с мыслью о том, чтобы написать письмо с жалобой. Но на самом деле у меня слишком хорошее настроение, чтобы сформулировать хоть одно злое слово.
Ах, жизнь прекрасна.
Как в подтверждение звенит дверной звонок.
Это Вики? Которая быстро, страстно бежит к двери, потому что она также постоянно думает обо мне?
Почта уже была, посылок я не жду.
Это просто должна быть Вики.
Я бегу в прихожую. Чтобы предотвратить зарождение надежды, сначала я смотрю в глазок, потому что, конечно же, это может оказаться и сосед. Было бы глупо радоваться своей красивой подруге, но затем увидеть сварливую физиономию Шульца. Но у двери никто не стоит, что безразмерно увеличивает моё предвкушение. Эмоциональный и одновременно со всеми определенными частями тела. Я тяну ручку и открываю дверь.
На самом деле это женский шаг, который акустически глубоко проник ко мне.
— Вики? — кричу я нетерпеливо.
К сожалению, никто не отвечает. Она меня не слышала? Прежде чем я как полный дурак нетерпеливо повторяю, я узнаю, кто мне оказывает такую честь. К моему сожалению это не моя соседка.
— Что это была за игра? — спрашивает Марион сердито.
Она остается стоять в двух шагах от меня. В нормальной ситуации я бы отошел в сторону, чтобы пригласить её войти, но её сцена такая странная, что я не впускаю её.
— О чём ты говоришь?
— Как долго вы вчера там стояли, чтобы иметь возможность как бы случайно напыщенно подержаться передо мной за ручки?