Нащупав ключи, он отпер дверцу со стороны водителя и, бросив быстрый взгляд через плечо, резко ее распахнул. Птица напала снова, ее когти разорвали ему рубашку и впились в спину. Он ввалился в машину, захлопнул и заблокировал дверцу. Прижавшись к лобовому стеклу, которое тут же запотело от его дыхания, он попытался понять, где ворона.
Птица с глухим звуком приземлилась на капот автомобиля. Саймон вздрогнул и вжался в сидение машины, сердце бешено колотилось. Ворона каркнула и, раскинув крылья, двинулась вперед, когти заскрежетали по капоту, оставляя небольшие царапины. Она допрыгала до лобового стекла, раскрыла большой черный клюв и издала низкий, гортанный звук. Наклонив голову, птица в упор посмотрела на Саймона, сверкая пронзительными глазами.
— Убирайся, — закричал Саймон, махая на нее руками. Она снова каркнула и задолбила клювом по стеклу… тук, тук, тук. Саймон протянул руку и включил дворники. Сухая резина с визгом прошлась по стеклу, заставив ворону отступить. Тогда чертова птица стала бить клювом по капоту автомобиля, оставляя небольшие вмятины в металле. Саймон нажал на клаксон, но она только взъерошила перья и, посмотрев на него, долбанула по машине еще пару раз.
Саймон повернул ключ в замке зажигания, завел «Камри», включил заднюю скорость и выехал на дорогу. Ворона, каркнув, взлетела, уселась на крыше дома Саймона и, уставившись ему вслед, стала каркать снова и снова, вертя головой. Сменив передачу, он резко нажал на газ и поехал прочь. Не обращая внимания на знаки, пролетел три квартала, прежде чем остановиться и припарковать машину. Кровь продолжала течь по лицу и уже начала капать на шею, холодная, густая и липкая. Покопавшись в бардачке, он достал оттуда заляпанный кофе платок, вытянул шею и, глядя в зеркало заднего вида, попытался вытереть кровь с лица.
Это почти получилось, но когда он приедет на работу, все равно нужно будет зайти в туалет, чтобы полностью все отмыть. В конце концов, он бросил платок на пол рядом с пассажирским сидением, где уже валялись парочка бумажных стаканчиков и горстка оберток из-под жвачки. Он посидел немного, тупо уставившись на скопившийся мусор. Нужно прибраться в машине. Оглянувшись на заднее сиденье, Саймон скривился от боли, резанувшей между лопатками. Он завел руку за спину, пальцы нащупали на рубашке дыру. Он мог бы надеть пиджак, но в их маленьком офисе обычно жарко и душно. Вообще-то у них никто не придерживался строгого дресскода, но рваная рубашка — это все-таки перебор.
К тому же это привело бы к неизбежному вопросу «Что, черт возьми, с тобой произошло?», на который Саймон был не готов отвечать. Он отказывался признавать услышанное, отказывался думать о том, что произошло этим утром. Вампиры — это одно. Тот факт, что Джулиан был тем, кем он был, не ставил под вопрос нормальность восприятия Саймоном реальности. Это была просто случайность. Но если бы он увидел, например, девушку, превращающуюся в ворону, он должен был бы признать тогда, что этот мир — гораздо более странное место, чем он думал раньше.
Саймон посмотрел на часы и выехал с обочины на дорогу. Впервые, с тех пор как его взяли на эту работу, он, похоже, опоздает.
Остановившись у магазина и купив себе новую рубашку и пару пластырей, Саймон быстро, пока никто не заметил, прошмыгнул в туалет и умылся. Хоть и с опозданием он приступил к работе, но в тихой монотонности чисел и формул Саймон не мог перестать думать о произошедшем, вспоминать темный туман, который окутал Рэйвен перед превращением в птицу. Он попытался убедить себя, что все это придумал, но когда рабочий день подошел к концу, уже собравшись уходить, Саймон понял, что от отрицания очевидного толку не будет. Ему нужно домой, но там его наверняка ждет эта психованная сука, обращающаяся в ворону. А когда зайдет солнце, придется беспокоиться еще и о вампире.
По пути домой он пытался придумать, как разобраться со всем этим. Переезд с нынешними ценами на недвижимость просто нереален, поэтому единственный вариант — это убить новых соседей. Ему — кол в сердце, а ей — серебряную пулю…