– Что я делаю, что я творю!? – кричал я на всю комнату. Тут я опомнился, что девушка тут, и подошёл к ней, поднял и посмотрел ей в глаза своим гипнотическим взглядом.
– Запоминай то, что я тебе скажу! Мы пришли в комнату, но мы просто поговорили, и ты ушла, ясно!? Повтори!
– Мы пришли в комнату и просто поговорили, потом я ушла, – внушение работало как никогда хорошо.
– А сейчас иди отсюда, – она впала в ступор, а я не мог уже себя контролировать. – Иди быстрее! – она выбежала из комнаты.
Я был очень зол на себя, я перестал себя контролировать, а это конец! Я взял вазу со стола и со всей силы бросил в стену, она разлетелась на осколки, на стене остался след. После я выбежал из комнаты, злобно хлопнув дверью, и направился к бару. Я незаметно стащил бутылку виски, пока бармен отвернулся, и вышел из помещения. Этана я не стал искать, он явно занят вкушением крови какой-нибудь студентки. Я бродил по улицам Парижа. Они были освещены ярким светом, город даже не собирался засыпать, ночная жизнь только началась. Глядя на всю эту красоту, я невольно думал о случившемся. А если бы я не остановил себя? Я стольких человек убил в своей жизни, но Лиззи настолько изменила меня, что я даже не мог поиграть со своей добычей, не мог смотреть в полные страха глаза. Раньше всё было проще, совесть не мучала каждый раз, когда я творил зло. Этан прав, он сказал всю правду обо мне, я не тот, за кого себя выдаю. Я просто дурак, никчёмный вампир.
Шло время, бутылка закончилась, и я направился к дому Этана. Лениво поднимаясь по ступеням, я дошёл до двери в квартиру Этана. Я зашёл и на меня налетел оглушительный звук – Этан кричал на меня.
– Ты куда пропал, Сингер!? Я искал тебя по всему району. Ты не мог предупредить, что уйдёшь? Ты хоть понимаешь, что в Париже я тебя ни за что по запаху не найду, тут тысячи вампиров! – я тупо смотрел на него, в моей душе было пусто.
– Я полный идиот! – сказал я и сел на диван. Этан сел рядом и вопросительно на меня посмотрел. – Я оставил в Блэк Тауне всё, что мне так дорого, я просто сбежал оттуда, думая, что так будет лучше, – я закрыл лицо руками. – Боже, какой дурак, как можно было до этого додуматься!? Даже не попытаться побороться за своё счастье…
– Кристиан, всё наладится, ты ещё можешь туда вернуться, она простит тебя, я уверен. – Этан говорил как-то воодушевляюще.
– Нет! – оборвал я. – Если я никогда не смогу жить с тем, что я творил в своей жизни, пусть хотя бы она попробует жить без такого идиота, как я!
– Но вы же безумно любите друг друга! – начал Этан.
– Ради любимого человека нужно жертвовать, и я жертвую собой, – я резко встал с дивана и ушёл в комнату, которую мне выделил Этан, чувствуя на спине прожигающий взгляд друга.
Я упал на кровать и смотрел прямо в потолок. Этан даже не приходил ко мне, знал, что мне нужно побыть одному. Я был где-то далеко в своих мыслях. То я думал о сегодняшнем срыве, то о Лиззи. Я не мог поверить в то, как она меня изменила. Я уже не тот Кристиан, я другой. Это будет меня угнетать, потому что теперь без неё я жить не смогу. За окном уже светало, а я не мог оторваться даже на секунду от своих мыслей. Самое драгоценное качество человека, которое я бы хотел вернуть, – это сон. Провалиться в забытье и не думать ни о чём. Ближе к утру я пришёл в себя и вышел к Этану. Он читал какую-то книгу. Тут он предложил развеяться, и я согласился, потому что это мне было очень нужно сейчас.
Глава 19. Дни отсчёта
Мы сели в его в машину и поехали кататься по городу. Мимо меня пролетали парижские улицы, которые были наполнены счастливыми людьми, в отличие от меня. Этан пытался вовлечь меня в какие-нибудь разговоры, но я сухо отвечал, и он понимал, что он сейчас лишний.
Следующий день мы провели в каком-то клубе, следующий – в баре и так проходили мои дни выживания на этой никчёмной земле. Прошёл месяц, два, три. Я уже давно справился с той болью. Прошло ещё несколько дней, и сегодня со дня расставания с ней прошло ровно восемь месяцев. А я до сих пор не могу её забыть. Мысли о ней не покидали меня не на минуту. Один раз я готов уже был вернуться, но моя здравая частичка ума вовремя меня остановила. Не мог я вот так пропасть и ни с того ни с сего снова ворваться к ней в жизнь и испортить её. Ей нужна спокойная, хоть и не человеческая, жизнь.