Весь вечер меня не покидали мысли о Лиззи, я боялся за неё больше, чем за свою жизнь. Этан замечал, что иногда я его не слушал и витал в облаках, но он пытался не придавать этому значения. Ближе к четырём утра мы вернулись в квартиру и разошлись по комнатам. Я стал читать какую-то книгу, которую нашёл у Этана на полке. Как бы хотелось забыть обо всём, но даже при чтении между строк я видел ужасные картинки о Лиззи. Вдруг меня отвлёк звонок в дверь. Я направился к ней, а Этан уже забирал что-то у курьера. Интересно, кто и что нам решил отправить почти в пять утра?
– Это тебе, Кристиан, – крикнул Этан и отдал аккуратно завёрнутый конверт мне. Я взял его в руки и ушёл в комнату. Этан почему-то даже не поинтересовался, что это, а равнодушно ушёл по своим делам. Ну это и к лучшему, потому что то, что я прочитал на листке, который был в конверте, повергло меня не то чтобы в шок, я просто понял, что Фрессоны не отстанут, они теперь все эти пять дней не отстанут от меня. На листке было:
«Четыре дня, поторопись!»
Чёрт! Что мне делать? Я упал на кровать, читая листок по десять раз подряд. Я не знал, что думать и что делать, я был сейчас настолько жалок, что самому было противно. Надеюсь, Филипп что-нибудь предпримет. Не то что я! Тряпка! Свалил всё на другого «человека», а сам бездействую, хотя не меньше люблю её.
В раздумьях я пролежал много времени, наверное, день. Этан не трогал меня, что очень странно. Сегодня осталось ровно три дня, а я так ничего и не придумал. Тупица, только время теряю!
Я решил выйти на улицу, может, там меня придушит один из Фрессонов взамен Лиззи, хотя это вряд ли. Им просто нужна власть, ничего более. Этан сидел в кресле и листал газету, я попрощался с ним и вышел из квартиры. Выйдя на лестничную площадку, увидел, что на стене чёрными красками было написано: «Три дня». Боже, снова. Нагнетают. Краска была свежая, её капли до сих пор медленно стекали по стене. Едкий запах наполнил мои лёгкие.
Я вышел, меня обдул свежий ветер, убрал из лёгких этот ужасный «аромат». Я пошёл, сам не знаю куда, просто пошёл туда, куда глаза глядят. Такой опустошённый, совершенно один. Я гулял так несколько часов, а потом зашёл в бар. Выпив виски, я сидел, смотря стеклянными глазами в пустоту. Вернулся я опять под утро. На той же стене было уже написано: «Два дня». Дверь в квартиру была приоткрыта, что показалось мне странным, и из-за этого меня накрыла волна тревоги. Я зашёл и просто не смог больше двигаться, дышать, жить. Окаменелое сердце вдруг стало обливаться кровью. Нет! Только не он.
Я видел такую картину: всё вокруг перевёрнуто, превращено в хаос, везде пахнет львиным зевом, а посередине комнаты лежит обездвиженное тело Этана, всё в ожогах и ссадинах. Его нет, его больше нет. Очнувшись от гипноза, я ломанулся к нему, сел на колени и повернул его лицо к себе, руки сразу же жутко зажгло, я отдёрнул их. Голова Этана, как тряпичная, опять рухнула на пол. Его напоили львиным зевом. Его жизнь кончена навсегда, такая долгая и несчастливая.
Я наклонился к нему и вдыхал его запах, покидающий его с каждой секундой, смешанный с львиным зевом. Его больше нет. Я один навечно. Опять эта боль. Она пронзила всё тело и душу. Я виноват в его смерти, я и никто другой. Этан не был виноват во всём случившемся, он даже не знал о том, что Фрессоны уже ищут Лиззи, он был не готов. А я в такой момент отдался эмоциям и оставил его дома одного, наедине с ними. Конечно же, они такой возможности не упустили.
Я должен отомстить Фрессонам! Я поднял Этана на руки и, проходя через жуткие боли, положил его в кровать и с головой накрыл одеялом. Переодевшись, я вышел из своей комнаты и последний раз окинул взглядом тело Этана под одеялом.
– Прощай, бродяга, – прошептал я и вышел из квартиры. Я запер входную дверь и стал спускаться по лестнице, с невероятной скоростью перебирая ступени. Я навсегда оставил своего друга, своего лучшего друга. Он всегда знал, как мне помочь, а я, такой урод, так поступил с ним… Я попрощался с ним тогда навсегда, даже не догадываясь об этом. Зайдя за угол первого попавшегося мне дома, я начал истошно кричать и бить стену этого неизвестного мне дома. Когда я уже в кровь разбил все руки, скатился по стенке и закрыл лицо руками. Это был конец, конец всем моим чувствам. Они сменились лишь жаждой мести и больше ничего. Они не получат Лиззи, я всех их убью!