Выбрать главу

Дни шли, а у меня из головы до сих пор не выходили мои видения. Только я позволила себе думать, что всё налаживается, жизнь преподнесла мне такие сюрпризы. Филиппу я рассказала о своих видениях и он счёл это некой угрозой, но время и место не знал никто, мы ждали этой угрозы в полном неведении. В таком ожидании дни длились бесконечно долго, даже сон не спасал. Ожидание длилось около нескольких месяцев, пока Филипп не стал себя вести очень странно. Он не отпускал меня в город даже на охоту, тренироваться мы выходили крайне редко, он просто запер меня в клетке. Я не раз пыталась выведать у него, в чём проблема, но он уходил от вопроса. Наконец мне это надоело, и я напрямую решила спросить.

– Филипп! Что ты скрываешь от меня? – он замешкался и забегал глазами, будто ища пятый угол.

– Ничего.

– Но тогда что-то случилось, ты ведёшь себя странно! – он явно избегал ответа.

– Лиззи, всё хорошо, просто боюсь за тебя. И больше совершенно ничего! – это меня не успокоило, но, по-моему, спорить дальше не было смысла, он стоял на своём. А может, мне всё кажется? Может, я сама что-то себе придумала? Но ведь что-то очевидно случилось! А может, это со мной не связано, может, у него свои проблемы?

В таком жутком ожидании прошла ещё неделя. Филипп совсем вышел за рамки: он запер меня в доме, мы совсем не тренировались и я не охотилась. Я иссыхала, жизненные силы покидали меня. Синяки под глазами увеличились, а в сон клонило всё чаще и чаще. Не так давно мне опять снился тот же сон с Кристианом. Те жуткие слова засели в моей голове и не выходили ни на секунду. Филипп воспринимал это спокойно, хотя я видела, как ему плохо было от этих слов. Что-то такое он хранил в себе, что давило на него и ломало изнутри. Правду он так мне и не рассказал.

Сегодня был обычный день. Вышло так, что проспала я почти пятнадцать часов. Голова жутко болела, а в горле жгло из-за жажды. Силы пропадали, мне было трудно передвигать ноги или шевелить губами, чтобы сказать что-либо. Глядя на себя в зеркало, мне становилось страшно: кожа стала совсем белоснежной, только небольшие пятна под глазами давали знать, что я ещё жива. Всё тело ломило, я точна знала, мне нужна кровь, и не просто какая-то, а человеческая. От воспоминания её вкуса рот наполнился ядом. Я проглотила его и пошла к Филиппу, я не могла больше терпеть это.

Распахнув дверь своей комнаты я с громкими, тяжёлыми шагами направилась в гостиную, где я слышала тихое дыхание Филиппа.

– Филипп, – обратилась я, как только сошла с лестницы, он отвёл взгляд от экрана телефона и посмотрел в меня в упор. В его глазах была боль, но я не могла понять, какая она и почему? – Я понимаю, ты хочешь меня уберечь, но мне нужна кровь! Я иссыхаю! – он сидел будто в гипнозе, не слушая меня совершенно. – Ты слышишь меня!?

– Лиззи, присядь, пожалуйста, – начал он и указал на место рядом с собой. Я метнула туда взгляд и решила не противоречить, может, он наконец-то расскажет, что случилось?

Вместо любых объяснений, он протянул мне телефон. Я недоумённо посмотрела на него, но он просто жестом показал на телефон и без слов отдал его мне. Я взяла телефон и взглянула на экран, была открыта какая-то переписка, первое сообщение было написано чуть больше недели назад: «Фрессоны ищут Лиззи, будьте бдительны! Убереги её, я прошу тебя!». К горлу тут же подступил ком, я сразу поняла, кто писал это сообщение, пролистала чуть ниже и следующее сообщение было такого содержания: «Если хочешь, чтобы он остался жив, просто примкни к нам и никто не пострадает!», также был приложен видеофайл. Я дрожащими пальцами открыла его.

На нём был какой-то подвал и сидел Кристиан, который в забытье бормотал самые ужасные слова в моей жизни: «Забудь меня, злись на меня, не приходи сюда!». Глаза тут же наполнились слезами. Я была слишком напугана, смотрела на повторяющийся видеофрагмент и не могла понять, где я совершила ошибку. Никому не пожелаешь испытать этот ужас, ведь сейчас я беззащитна, как человек перед смертью. Я ушла в гипноз беззащитности, Филипп бесполезно пытался вернуть меня в чувства.

По всему сердцу, душе и разуму растекалась боль. Либо сейчас я потеряю его, либо отдам в жертву себя, но останусь с Фрессонами. Каждый вариант был конечной остановкой, остановкой всей моей жизни, которой и так нет. Я виновата во всём этом, только я и моё существование. Надо оказаться хоть кому-то полезной.

Я рывком встала и телепортировалась в комнату, надела более удобную одежду и взяла парочку вещей. Спустившись вниз, я будто в вакууме, не слышала никого вокруг, бродила по этажу в поиске хоть какого оружия. Меня безрезультатно спрашивали, что я делаю Филипп, Клэр, Рич и Софи. Даже она была обеспокоена моим состоянием. Её голос по-своему резал мне уши. Она так ядовито пыталась узнать, что происходит, что меня тошнило от каждого её слова. Я бродила в пелене слёз, никогда не чувствовала себя настолько потерянной. И когда я наконец нашла верёвки, вымоченные в львином зеве, и пистолет с их пыльцой, я собралась телепортироваться в Париж. Но Рич резко выхватил у меня всё моё оружие, чем вывел меня из гипноза.