Лине зашевелилась в знак протеста.
— В моем лице ты получишь более выгодного заложника, — добавил он. — Пусть твои люди обратятся в поместье де Ваэров в Англии и потребуют выкуп. Я — сэр Дункан де Ваэр, старший сын отца, наследник замка.
Он услышал, как Лине тихонько застонала. Разумеется, она не поверила ни единому его слову. Но зато испанский экипаж очень заинтересовался сказанным.
— Моя семья, де Ваэры, очень богата, — по-испански проговорил он, обводя глазами пиратов. — Она хорошо заплатит за мое возвращение домой, достаточно, чтобы каждый из вас стал капитаном собственного судна.
В рядах пиратов послышалось оживленное перешептывание.
— Де Ваэр? — повторил один.
— Я уже слышал это имя раньше, — сказал другой.
— Конечно, слышал, тупица, — вмешался Эль Галло, глаза которого выражали сомнение. — Говорят, что братьям нет равных во владении мечом.
Дункан сильнее прижал свое оружие к шее Эль Галло.
— Хочешь сам в этом убедиться?
Эль Галло попытался улыбнуться, но скрыть ярость в глазах ему не удалось.
— Почему мы должны верить тебе? — спросил один из испанцев.
— Ты уже обманул нас однажды, — добавил другой.
— Если вы предпочтете не поверить мне, так тому и быть, — ответил Дункан. — Как только я прикончу вашего капитана, я сразу же обращу меч против себя. И вы не только лишитесь заложника, вы обретете в лице де Ваэров противника, который будет преследовать каждого из вас до самой смерти. — Он сделал паузу, чтобы они осознали то, что он им сказал. — С другой стороны, если вы решите поверить мне, то сможете безбедно прожить остаток своих дней на деньги, полученные в качестве выкупа. Таков риск, на который вам придется пойти.
Дункан не намеревался давать испанцам ни гроша из сундуков своего отца — он скорее умер бы, чем пошел на это, — но он знал, что забросил подходящую наживку. В глазах пиратов появился блеск жадности, когда они принялись обдумывать его слова.
— Отпусти этих двоих, — повторил Дункан Эль Галло, — и я сдамся.
— Нет, — выдохнула Лине.
— Очень хорошо, — поспешно согласился Эль Галло, прежде чем его люди успели устроить заговор против него. — На такой риск стоит пойти. — Он нетерпеливо показал рукой на стальное лезвие у своего горла. — Опусти меч.
Лине, не веря своим глазам, молча наблюдала, как цыган бросил оружие на палубу и храбро поднял голову. Эль Галло кивнул, показывая, что Гарольда можно освободить, а кандалы надеть на нового пленника. Она едва дышала — так сильно Эль Галло прижимал ее к себе. Он потащил ее за собой по палубе, а потом, не церемонясь, словно тюк с бельем, подхватил ее на руки и бросил обратно в деревянный ящик. Слишком ошарашенная, чтобы сопротивляться, она смотрела, как цыган спокойно вытянул руки вперед, подставляя их для кандалов.
Какая несусветная глупость с его стороны, подумала она, и подбородок у нее задрожал. Цыган ничего ей не был должен. Теперь, когда ей нечего было предложить ему в качестве вознаграждения, у него не было никакой причины и дальше защищать ее. Эль Галло наверняка убьет его, когда обнаружит, что снова обманут, и это будет страшная смерть. Чертов цыган рисковал своей жизнью ради слуги, которого он видел всего раз в жизни, и девушки, которая дважды предала его. Это было величайшей глупостью с его стороны.
Она вытерла слезы.
Это была глупость, которую вполне мог совершить человек благородного происхождения.
Лине взглянула на цыгана. Он и в самом деле являлся воплощением благородства, храбро взирая на зловещего капитана пиратов. Избитый, он хотел совершить большее. Защитить их. Защитить ее. Когда на его запястьях сомкнулись железные браслеты, он даже не поморщился, а только стоически смотрел вперед, на море и на берег, словно не надеялся больше их увидеть.
Лине закусила губу. Как же она ошибалась! И как ошибся ее отец. Благородство не давалось по праву рождения. Оно не имело ничего общего с манерой одеваться или разговаривать Оно было в жизненных принципах, приоритетах и самопожертвовании. На глаза снова навернулись слезы. Этот человек — цыган — был прав. В его мизинце было больше благородства, чем во всей родословной у большинства знатных господ, которых она встречала. Он был честен. Он был достоин доверия. И его... должны были убить!
Лине заметила блеск стали в руке Эль Галло. Время замедлило свой бег, когда капитан пиратов невыносимо медленно потянул кинжал из ножен на поясе.
Цыган, словно во сне, повернул к ней голову, не замечая опасности, чтобы в последний раз посмотреть на женщину, которую, как ему казалось, он когда-то любил.
Лезвие полностью вышло из ножен. Лине открыла рот, чтобы закричать. Этого просто не могло быть, подумала она. Но Эль Галло уже обнажил клинок.
— Нет! — громко выкрикнула она.
Опершись на руки, чтобы выбраться из ящика, Лине нащупала что-то холодное и твердое.
Эль Галло занес кинжал над головой и уже направил его для удара, целясь в грудь цыгана.
Со скоростью улитки, как показалось самой Лине, она выбралась из ящика и заковыляла к Эль Галло. Сердце сбилось с ритма, когда она сократила дистанцию между ними и изо всей силы выбросила вперед руку.
Ножницы глубоко вошли в мягкое подбрюшье капитана пиратов. Он дернулся и подался вперед, еще глубже насаживая себя на сталь. Кинжал выпал из обессилевших пальцев и заскользил по палубе. Рот пирата то открывался, то закрывался, как у рыбы. Он сделал несколько неверных шагов назад. Сначала в его глазах вспыхнуло недоумение, а потом они стали пустыми и остекленели. Он упал на колени, покачнулся и рухнул на палубу в лужу крови.
Лине вздрогнула. Кровь была везде. Она хлынула из огромной раны в брюхе Эль Галло. Она забрызгала деревянные доски настила. Она промочила ее зеленую накидку. Руки Лине блестели от ярко-красной жидкости, и она ощущала ее медный, чесночный запах на своих пальцах.
Но она не упала в обморок.
Она сделала это, подумала она, глядя на содеянное. Она зарезала негодяя. И еще она спасла цыгана. Она сделала это.
Дункан был слишком поражен, чтобы заговорить или пошевелиться.
Первым пришел в себя Гарольд. У него из носа все еще текла кровь, но он умудрился выхватить меч у стоявшего с открытым ртом пирата и, ловко ударив рукояткой, отправить того в небытие.
На палубе воцарился ад. Двое пиратов бросились на капитана Кемпбелла. Он швырнул в одного тяжелой бухтой[10] каната, сбив его с ног, и повернулся к другому. Гарольд слабым голосом предлагал сразиться с ним всем желающим. Молоденький парнишка принялся лупить по голени каждого пирата, который оказывался в пределах досягаемости, и даже щепетильные служанки били по головам противников тяжелыми пивными кружками и кошелями.
Дункан должен был прийти им на помощь. Он загремел цепями своих кандалов.
На борту «Черной короны» кто-то из экипажа Эль Галло уже заподозрил, что на торговом корабле творится что-то неладное.
— Абордажные крючья! — крикнул Дункан капитану.
— Правильно! — И Кемпбелл отдал команду своим людям.
— Гарольд! — закричал Дункан, звеня кандалами.
Гарольд пробился к Дункану, поднял над головой трофейный меч и разрубил кандалы, добавив очередную зазубрину на лезвии.
— Вы должны мне новое оружие, милорд, — шутливо пожаловался Гарольд и подмигнул.
— Я должен тебе новый нос, — ответил Дункан и хлопнул старика по плечу. — А теперь пообещай мне, старина, что ради своей хозяйки ты будешь держаться в стороне. Доверься мне. Я сам справлюсь.
Он глубоко вздохнул, надеясь, что так будет правильно.
Не теряя ни секунды, Дункан оттолкнул Гарольда, и летящий в него кинжал угодил в живот вооруженному сразу двумя мечами пирату. Когда тот тяжело повалился на палубу, Дункан подобрал его мечи — теперь он был готов к драке.