— Жаль, — честно признался мой сосед. Остальные, пряча улыбки, вышли… Охламоны. Не дай бог, рыцарю растреплют — он же ревнючий, как я не знаю кто!.. С другой стороны — сам виноват, нечего было так надираться…
— Нормальные мужики, — одобрительно высказался Андрюша, устраиваясь в высоком деревянном кресле и закидывая ноги на стол. — А фигарят так, что закачаешься!..
— Да-а, этого у них не отнимешь… — Я скинула ботинки и улеглась на койку. — Мышель, ты спишь?..
— Угу… — сонно ответили из кармана. Я снова зевнула и закрыла глаза…
Плыли уже второй день. Погода — средиземноморский курорт, небо голубущее, ветер правильный — по курсу… и скукотища-а!.. А что на корабле делать-то?.. Я уже всё судно снизу доверху излазила (название, кстати, у него хорошее — «Морской волк», в лучших традициях…), научилась играть в преферанс и поправилась как минимум на два кило — Спиртус старался как мог, заткнув за пояс всех царских поваров вместе взятых… Хотела было позагорать на верхней палубе, так ведь эти балбесы все дела побросали, примчались поглазеть на полуобнаженную женскую натуру… а Риган с Андрюхой чуть не подрались, выясняя, кто именно будет мазать мне спину маслом!.. Даже жалко, что Гасановы супружницы остались в Мойдобаре вместе с мужем! Такое повышенное внимание к моей особе хоть и льстит, конечно, но иногда начинает раздражать. Я, кажется, теперь поняла глубинный смысл широко известного поверья, что женщина на корабле — к неприятностям… Тут этих небритых неприятностей — пятнадцать человек!.. Не считая матросов. Таврусу, конечно, виднее, но их рожи лично мне никакого доверия не внушают. Шантрапа та еще!.. Так и смотрят, ворье беззаконное, где бы чего стырить… Но, в общем-то, народец опытный. А Гронус — капитан от Бога! В том смысле, что они перед ним дрожат и слово лишнее сказать боятся. Правильно-правильно! Нечего их баловать. Гронус мне объяснял: если этих лентяев не пинать каждые десять минут — толку никакого не будет…
На исходе третьего дня в ожидании ужина мы с Мышелем торчали на смотровой вышке, делая вид, что высматриваем царскую флотилию. По идее, скоро мы уже должны были встретиться… Но горизонт был чист, как совесть монаха-отшельника, поэтому, чтобы убить время, мы лениво любовались чудным алым закатом и играли в «города».
— Смоленск, — говорил крыс.
— Киев.
— Вологда!
— Амстердам.
— Магадан.
— Неаполь.
— Стаська, завязывай с заграницей, это непатриотично!.. Ливерпуль!
— Львов… кто бы говорил!..
— Великий Новгород.
— Не считается! Новгород — на букву «Н»!
— Вот привереда!.. Ну, тогда — Волоколамск!..
— Краснодар.
— Ростов.
— Волгоград… слушай, а что это — во-он там?..
— Днепропетровск… где именно?.. — сделав лапу козырьком, прищурился крыс.
— Да вон, — показала я на странно заволновавшуюся поверхность моря. — Пузыри какие-то… Коктебель!
— Ну, загнула… Лион!
— Найроби… Мындер, мне это определенно не нравится!
— Найроби-то?.. А ты там была?.. Кстати — Иркутск…
— Да не Найроби, Балда Иванович! — я привстала и перегнулась через борт вышки. — Вот эта хрень, что с водой происходит!..
Море в пяти метрах от носа корабля вспенилось, и на поверхности показалось что-то непонятное, гладко-серое и блестящее…
— Подводная лодка US NAVY?!
— Ага, «Курск», блин… блин. Бли-ин!!
— Ё-ё-ё!.. — во всё горло завопил Мышель. Из воды поднималась огромная шарообразная голова здоровенного осьминога!
— Свистать всех наверх! — не своим голосом взвыло мое командирство. — Гронус!.. Таврус!.. Рига-ан!..
Снизу послышались топот и крики ужаса. Я, цепляясь за канаты, скатилась на палубу. Матросы, бледные, как поганки, несмотря на бронзовый загар, жались кучкой по правому борту. Мои боевые товарищи, впав в столбняк, расширенными глазами взирали на появившееся из воды чудовище. Не растерялся один Гронус:
— Полный назад!..
«Морской волк» вздрогнул и накренился. Слева от меня на палубу вползло громадное мокрое щупальце с присосками… Завизжав, я шарахнулась подальше и обнаружила, что щупальце было не одно!.. Со всех сторон корабль опутали склизкие конечности морского хищника…
— Ежь твою мать… ежь мою мать… это что за тварь?! — Андрюха прикрыл меня слева.
— Не знаю, — ответил рыцарь, занимая оборону справа, — но, я так понял, ему от нас чего-то очень надо…
— Не от нас, а — нас! — Гронус, бросив бесполезный штурвал, спрыгнул с капитанского мостика. Кочевники, обнажив боевые топоры, сбились вокруг плотным гуртом. Иллан принял облик пса и зарычал, скаля зубы. — Это Придонный Каракат! Питается человеческим мясом. Бывали случаи, когда один такой уничтожал до пяти тяжелых торговых кораблей…
— Захлопнись, ветеран!.. — взвизгнул хвостатый, исчезая в моем кармане. — Нашел, что вспомнить!
Несколько щупалец одновременно взвились в воздух, с треском ломая доски борта. Выкрикивая что-то воинственно-нечленораздельное, варвары замахали топорами. Тварь взревела и ощерилась на нас акульими зубами из широкой пасти.
— Ну и уродище!.. — пробормотал омоновец.
— Скунсу не надо быть красивым, его и так уважают… — согласно протянула я. — Андрюха, ты бы хоть ножик с камбуза захватил, ему твоя дубинка несчастная — как мертвому припарка!.. Эй, ребята! У кого есть лишний топор?!
Еще одно щупальце со свистом хрястнуло по палубе в полуметре от меня. В стороны полетели щепки.
— Два топора!.. — завопило мое командирство, резво отпрыгивая. Кто-то из воинов сунул мне секиру. Хорошо, что с запасом взяли… а вообще, пора уже именную заводить! Пригодится, при нашей-то везучести!..
С криком и гиканьем наш маленький отряд ломанулся навстречу морскому агрессору. Дымящиеся ошметки щупалец мешались под ногами, секиры скользили по мокрой коже осьминога, рев раненого зверя закладывал уши… Иллан, намертво вцепившись зубами в одну из гибких конечностей, летал по воздуху, как взбесившийся дирижабль, но скинуть его монстру всё никак не удавалось… дохлый номер! У песика хватка почище, чем у племенного бульдога!..
— Бесполезно!.. — крикнул из гущи тел голос Гронуса. — Не тратьте силы на щупальца, у него их больше четырехсот!.. Цельте в туловище!
Это он, конечно, очень вовремя… ребята уже уставать начали. А по поводу туловища — гм!.. Оно, извините, в нескольких метрах от борта, фиг дотянешься…
— Стася, Риган! — проорал омоновец, на лице которого отображалась напряженная умственная работа. — Прикройте меня!..
Мы кивнули, становясь спиной к спине и острыми лезвиями меча и секиры отгоняя тянущиеся к нам лапы монстра.
— Что он задумал? — крикнул мне рыцарь.
— Понятия… — я рубанула сплеча, — … не имею!.. Но их в МВД еще и не такому учат!
— МВД?.. — размахнувшись, Риган сбрил полметра ближайшего щупальца. — А ты говорила: ОМОН…
— ОМОН — еще хуже!.. Этим зверям вообще даже оружия не выдают…
Рыцарь с уважением посмотрел в спину моему соседу… Андрей, действуя топором, как ломом, выдрал из палубы кусок, на котором покоилась привинченная к доскам пушка. Ага, суть идеи уловила, только один он эту полутонную махину даже не развернет!..
— Спиртус! — позвала я. — Отставить резню! Помоги Андрюхе!..
— Так точно!.. — с воодушевлением отозвался варвар, звезданув напоследок от всей доброты души острием секиры скользкое щупальце, и кинулся к пыхтящему от натуги омоновцу.
Вдвоем они водрузили пушку на возвышение у капитанского мостика и повернули дулом к ревущему чудовищу. Со словами «Цель определяет калибр!» мой сосед вкатил в черное жерло круглое тяжелое ядро…
— Ах, тыкдым-тыкдым!.. — вдруг выругался Андрюша, шаря по карманам камуфляжки. — Спички выронил!!
— Держи! — швырнула я ему зажигалку.
— Тройное мерси!.. — Парень ловко поймал ее и, подпалив фитиль, зычно выкрикнул:
— Всем — ложи-и-ись!!!
Схватил за шкирдяй зазевавшегося Спиртуса, и они вместе слетели с мостика.
Грохнул взрыв!.. Шипящее пушечное ядро, оставляя за собой белый дымный шлейф, врезалось прямо в широко открытую пасть осьминога. В яблочко!.. Того снесло метров на двести… Успевший вовремя разжать зубы, Страж Тени, отплевываясь, кубарем полетел на палубу. То, что осталось от злобного морского гада, распространяя резкую аммиачную вонь, колыхалось на волнах. Картинка та еще!..