Я вообще не собираюсь замуж, — прошептала она, тяжело сглотнув.
Тони даже бровью не повел.
Конечно. Но я сделаю так, что ты передумаешь. Мы с тобой созданы друг для друга. И ты это знаешь. Твое тело знает, пусть даже голова сопротивляется. Ну давай, скажи, что ночь, которую мы провели вместе, ничего для тебя не значит. Что все ночи, которые мы проводили вместе три года назад, ничего для тебя не значат.
Эмили молчала, вертя на пальце кольцо — проклятие рода Рей.
Нельзя строить брак на сексуальном влечении, — произнесла она наконец.
У нас много общего, кроме секса, — молвил Тони так, будто они беседовали о погоде. — Мы оба умны, интеллигентны. У нас очень похожие музыкальные и литературные вкусы. По вопросам политики мы с тобой тоже сходимся. У нас у обоих есть чувство юмора. И… бешеный темперамент…
И мы все время грыземся, — оборвала его Эмили. — Как ты себе представляешь наш брак?
— Во всяком случае, не соскучимся.
Эмили лихорадочно соображала, ища подходящую отговорку.
Но моя карьера… я не собираюсь ее бросать.
А я тебя и не прошу. — Тони криво усмехнулся. — На этот раз нет.
Тогда о каком настоящем доме может идти речь? Как ты не понимаешь? Когда жена у тебя актриса…
Эмми. — Он не дал ей договорить. — Ты можешь сидеть и придумывать отговорки до самого Судного дня, но это уже ничего не изменит. Я принял решение.
Что-то я не понимаю, ты дурачишься или серьезно? — спросила Эмили, потирая лоб.
Куда уж серьезней. Можешь не сомневаться: у меня есть перспективный план, как тебя охмурить.
Тони остановил джип, заглушил мотор и указал рукой вперед.
Пункт первый: подкуп. А если проще— взятка.
Сообразив, что они наконец добрались до нужного места, Эмили посмотрела туда, куда указывал Тони. Беленая изгородь, хозяйственные постройки, а за ними, в окружении высоких вязов — дом, выстроенный из камня и дерева. Даже с такого расстояния было видно, что он прекрасный. Самый красивый на свете дом. Эмили широко распахнула глаза.
— Но это… мой дом, — прошептала она, повернувшись к Тони.
8
Он кивнул, улыбнувшись, а Эмили по-прежнему таращилась на него, ничегошеньки не понимая.
Как-то вечером мы сидели вместе, — сказал Тони, — и вдруг тебе понадобилось съездить к своему агенту за каким-то сценарием. Ехать со мной ты отказалась, и пока тебя не было, я просмотрел твой альбом. Там оказались газетные вырезки, рецензии на фильмы, твои фотографии. И еще снимок из какого-то журнала. — Он ласково погладил Эмили по щеке. — Ты мечтала о таком доме…
Но как ты догадался? — смущенно пробормотала она.
Тони пожал плечами.
Просто догадался и все.
Эмили, весьма тронутая этой историей, тем не менее посоветовала:
Пора бы и перестать читать мои мысли. Надоело уже.
Если бы я мог читать твои мысли, — . сухо заметил он, — я не стал бы прибегать к хитроумным уловкам, чтобы повести тебя к алтарю, а просто покопался в твоих мозгах и выяснил бы, черт побери, почему ты так упорно отказываешься стать моей женой.
Эмили вышла из джипа, с силой хлопнув дверцей.
— Не хочу и все! И закончим на этом.
Тони тоже выбрался из машины и взял Эмили за руку.
Но ты будешь моей женой. И все! И закончим на этом. — Он легко подхватил ее и усадил на изгородь: — Сиди и не дрыгайся.
Я и сама могу слезть… Ой!
Она едва не задохнулась от неожиданности, когда Тони, мгновенно перемахнув через изгородь, снял строптивицу и поставил на землю с другой стороны.
Держа руку у нее на талии, он повернулся к дому.
Работы еще идут. Грязюка, наверное, страшная. Пыль, штукатурка… Но уже можно представить, как все будет выглядеть. А вон и машина дизайнера. Вот как раз с ним вы и обсудите цвет обоев и все такое прочее.
Обняв Эмили за плечи, он повел ее вперед.
Цвет обоев и прочее? — переспросила она. — Тони, я не собираюсь заниматься отделкой твоего дома.
Нашего дома. И кто, как не ты, этим займется?
Так вот, что я скажу! — Эмили попыталась остановиться, но Тони упорно тащил ее за собой. — Я ни за что не выйду за тебя замуж! Это красивый дом, славный, но… Ты меня слушаешь?
Похоже, что нет. Не обращая внимания на ее возмущенные реплики, Тони завел ее в дом. Он представил Эмили дизайнеру и начальнику ремонтной бригады, а потом попросил их обоих обождать внизу, пока они осмотрят спальни на втором этаже.
Тони показывал комнаты, как заправский торговец недвижимостью, который расписывает товар потенциальному покупателю. Эмили даже не знала, смеяться ей или сердиться. А когда они подошли к маленькой спаленке с яркими желтыми стенами, Тони прислонился спиной к дверному косяку и, оставив дурашливый тон, объявил голосом нежным и вкрадчивым:
А это детская.
Эмили испуганно на него покосилась.
Да у тебя долгосрочные планы.
Ты же сама сказала маме, что у нас будет куча детишек. — И Тони невинно захлопал глазами…
Дом они покинули часа через два. Естественно, за это время Эмили, сама не заметив, как это произошло, подобрала обои почти для всех комнат… В полном молчании она позволила Тони помочь ей перелезть через изгородь и усадить себя в джип. И только когда он завел мотор, сухо заметила:
Когда-нибудь ты мне раскроешь свой секрет.
Какой секрет? — искренне изумился Тони.
Вот и мне интересно — какой! Я вовсе не собиралась подбирать твои обои…
Наши обои.
…но тем не менее последние два часа только этим и занималась. Как тебе удается так мной вертеть, заставлять делать все, что ты хочешь?
И не знаю. Но это мне только на руку. Выходит, я все же добьюсь, что ты станешь моей женой. — Не давая ей и рта раскрыть, он добавил: — Раз уж мы занялись отделкой дома, может, сгоняем, подберем мебель?
— Ну уж нет!
Он улыбнулся.
Ладно, не буду искушать судьбу, все равно время еще есть.
Слушай, но если дом — пункт первый твоего плана, то какой пункт второй?
А-а, пустяки, — весело отмахнулся Тони. — Просто ты признаешься, что хочешь меня.
Прошу прощения, не расслышала.
Все ты расслышала. Ты еще ни разу не говорила, что хочешь меня. Но скажешь. Хотя, наверное, не сейчас.
— Ага. Хочу. Как зубную боль.
Похоже, ее язвительное замечание нисколько его не задело.
Я тебя тоже хочу. Очень-очень, — продолжал он все тем же оживленным тоном.
Но ты ясно дала понять, что пока мы с тобой будем спать в разных комнатах. Так что не стану настаивать.
Правда, не станешь? — с подозрением уточнила Эмили.
Ну… не то чтобы очень. В конце концов, у нас впереди еще столько ночей…
Я не выйду за тебя замуж…
Всю следующую неделю Эмили вынуждена была повторять свой отказ по сто раз на дню. Она уже начала отчаиваться, а потом ей пришла в голову дельная мысль обращать подобные разговоры в шутку. Но на Тони столь хитрый прием почему-то не действовал.
На людях он успешно играл роль влюбленного жениха, а наедине с Эмми, неизменно довольный и веселый, оставался глух к ее заявлениям о том, что она никогда-никогда не станет его женой. Каждое утро Тони встречал Эмили у двери ее спальни, а по вечерам провожал обратно. Он не отходил от невесты ни на шаг. Обнимал и целовал при каждом удобном случае. Мол, мама смотрит. Или полнолуние сегодня. Или второй четверг месяца…
И все это ужасно ее раздражало.
По вечерам, у себя в спальне, Эмили подолгу не могла прийти в себя. Вертелась в кровати с боку на бок, а когда все-таки засыпала, ей снились кошмары: темноглазые карапузы на руках, свадебные церемонии, а однажды священник спросил у собравшихся в церкви, не известна ли кому-то причина, по которой сей брак состояться не может, в ответ на что с задней скамьи поднялась женщина-призрак и протянула руку в обвиняющем жесте. Эмили проснулась в холодном поту, ибо в той женщине узнала себя.