— Ты искала Тенсейган?
— Я просто прогуливалась…
Снова попыталась соврать Хината, но по мгновенно изменившемуся лицу Тонери поняла, что у нее получилось это весьма скверно. Он поднялся из-за стола, теряя меланхоличную улыбку на лице и являя ей алчного монстра. Ооцуцуки схватил ее за волосы и резко потянул вверх, отчего Хината едва не вскрикнула.
— Ты не посмеешь прикасаться к артефакту самого Хамуры. Глаза всех наших предков отданы ему и если ты будешь ошиваться там, твои глаза тоже пополнят заряд мощи Тенсейгана. Тебе не нужны глаза, чтобы рожать мне наследников! — Он хищно улыбнулся.
— Отпусти, ты делаешь мне больно.
— Это ты сделала мне больно. — Наигранно дернулся Тонери. — Ты выискивала Тенсейган едва узнав, что станешь моей женой. Ты стерва, Химе-сама. Но, я рад, что ты так быстро раскрыла себя.
Он противно захохотал и потащил ее к резной золоченой кушетке, бросая Хинату на ложе и все-таки заставляя вскрикнуть.
— Кто рассказал тебе про артефакт?
— Никто. Я просто прогуливалась. — Повторила Хината свою ложь.
На этот раз лицо Тонери чуть смягчилось и он улыбнулся все той же меланхоличной улыбкой, которой встретил ее, когда марионетки приволоки ее внутрь.
— Хорошо. Это хорошо. — Кивнул он. — Это даже хорошо, что ты узнала.
Он принялся бормотать, отступая назад, а потом через мгновение снова вернул свой взор на Хинату.
— Ты ждешь ребенка. — Констатировал он, глядя своими сияющими голубыми глазами на ее еще незаметный живот.
— Д… Да.
— Прекрасно. — Он качнул головой. — Отец ребенка принадлежит клану Учиха. — Он задумчиво протянул к ней руку с зеленоватой сферой и попытался погрузить ее в живот Хинате, от чего встретил яростное сопротивление. — Прекрати. Я просто хочу посмотреть.
Он прижал ее одной из своих техник к кушетке так, словно плечи Хинаты в один миг потяжелели и притянулись магнитом к ложу.
— Что ты хочешь сделать? — Прорычала она.
— Свежая кровь. Да какая сильная. — Он восхищенно водил по ее животу бормоча себе под нос. — Эта малышка станет достойной матерью моим детям. Надо же, объединить столь чистую кровь Хагоромо и Хамуры… Такие дети станут богами…
— О чем ты говоришь?
— Ты родишь девочку, зачатую потомком Хагоромо во чреве потомка Хамуры. Прекрасно… — Он продолжал причитать. — А когда она вырастет, она подарит мне больше наследников, в которых будет течь и кровь лунных ниндзя. Род Ооцуцуки возродится еще более сильным и могущественным… — Казалось, он начал бредить.
Девочку… У них будет девочка…
Малышка Изуми…
Горло Хинаты сдавило от мысли, что ее дочь может ждать подобная участь. Ей было совершенно наплевать, через что придется пройти самой, но даже еще не рожденной дочери она не хотела такой судьбы. Даже в мыслях не могла допустить.
— Не нужно, пожалуйста. Отпусти меня…
— Я не могу отпустить тебя. — Он вдруг расширил глаза, словно в испуге. — Если ты вернешься на землю, ты умрешь вместе с остальными. А я не могу позволить своей любви умереть…
— Что ты такое говоришь, почему умру? — Дыхание вдруг перехватило и, почувствовав, что давление на плечи ослабло, она резко села.
— Я уничтожу землю и все живое на ней. Потому, что шиноби того мира не достойны жить. Та жертва, которую сделал Хамура, уходя на луну, она совершенно обесценилась. Все воюют, убивают друг друга… Я своими глазами видел сотни войн и десятки тысяч смертей…
Хината, казалось, сейчас задохнется от нахлынувшей панической атаки. Попытавшись взять себя в руки, она подскочила с софы, сотрясаемая злостью. Наверное, впервые она позволила себе такую реакцию, но сейчас казалось это самым уместным. Перед ней стоит настоящий маньяк, который готов лишить жизни всех из-за своих предубеждений.
— Ты не смеешь! — Прорычала она. — Ты не уничтожишь этот мир.
— Ошибаешься, Химе-сама. Я сделаю это как только мои глаза достигнут максимальной силы. — Он захохотал, а потом, схватившись за голову, пошатнулся. — Эти импульсы становятся все сильнее. Значит, перерождение Тенсейгана не за горами. Идем, любовь моя, я хочу поскорее связать нас узами брака… И тогда мы вместе разрушим землю…
Хината на мгновение потеряла контроль над своими эмоциями и поддалась порыву. Замахнувшись, она молниеносно крутанулась, впечатывая кулак, покрытый чакрой, в скулу Тонери, отчего тот пошатнулся и рухнул на пол.
— Ты не посмеешь! — Прорычала она, стараясь снова атаковать.
Тонери не был силен в тайдзюцу, но вместо отражения атак, которые предполагались в ближнем бою, он просто позволил Хинате еще раз нанести удар, а потом его марионетки скрутили девушку, напав сразу нескольким десятком на одну.
Лицо его не выражало ничего кроме холодной ярости. Тонери поднялся, положив ладонь на место удара, а потом резко бросил ей.
— Не смей больше никогда поднимать на меня руку. — Прошелестел он металлическим голосом.
— Я не позволю твоим отвратительным планам сбыться! — Хината прошипела это, сдерживаемая несколькими куклами.
На мгновение перед глазами всплыло воспоминание — она целовала его в том видении. Как она вообще может поцеловать его, если единственное, что желает — это вырвать его глаза?
— Что ж, тогда у меня не остается выбора… — Он печально вздохнул, вытянув руку в сторону и создавая новую зеленоватую сферу.
Подойдя на несколько шагов ближе к Хинате, он наклонился, поравнявшись своим взглядом с ее.
— Последний раз предлагаю тебе добровольно пойти со мной. Ты станешь моей женой, королевой луны, твое дитя так же станет моей супругой, когда вырастет, а пока я буду заботиться о ней, как о родной дочери… Я уничтожу все зло на земле и мы выстроим великую и непобедимую лунную империю, полную гармонии и силы… Где не будет войн…
— Ты монстр!
— Нет, я — истина! И ты будешь следовать мне! Желаешь ты этого, или нет!
Он сунул руку со сферой ей прямо в грудь, словно она была бесплотным духом.
Проклятие марионетки…
Едва сфера разместилась у нее в груди, мысли Хинаты резко очистились, освобождаясь от всего, что так мешало ей жить, оставляя лишь легкие и приятные, словно дуновение ветра желания, эхом уходящие в сознание. Она хотела его любви, тепла, ласки. Она хотела его всего без остатка — мужчину, без которого не мыслила жизни.
В ушах застучали барабаны, но теперь это не было раздражающим, приятный ритм, от которого хотелось просто шире улыбнуться и пуститься танцевать с ее Тонери по начищенному до блеска полу их с ним замка…
— Я стану твоей супругой. — Без оттенка эмоций произнесла Хината.
А сердце с трепетом сжалось от ожидания, когда же она, наконец осуществит эту мечту? Ведь, Хината всегда была настоящей Химе. И всегда принадлежала только ее Тонери.
— Потому, что ты хочешь этого?
Да… Да, она хотела!
Она желала это всем сердцем. И это желание стучалось о голову изнутри, словно даже причиняя боль. Он был необходим ей, как воздух.
— Я хочу стать твоей, хочу править луной и отдать свою дочь тебе, чтобы возродить клан Ооцуцуки и построить величайшую империю на луне…
Она действительно этого хотела? Что-то стукнулось внутри о грудную клетку и на миг она засомневалась, но всего лишь какой-то пустой миг. Шум барабанов усилился, стирая эту полыхнувшую искоркой мысль, растворяя ее.
— Тогда поклонись мне, своему королю и будущему мужу. Поклонись в знак принятия! — Тонери хохотал, а его марионетки тут же опустили руки Хинаты.
Ноги почему-то плохо слушались, живот на миг неприятно скрутило, но потом отпустило и Хината мгновенно выкинула это из головы. Поморщившись, сделала несколько уверенных шагов и, медленно, грациозно опустившись на колени, подняв руки вверх, полностью опустилась в поклоне — самом глубоком и почтительном.
Потому, что желала этого всем сердцем.
Он — ее король, ее любовь, ее мечта, которой она была всегда предназначена…
— Хината! — Услышала она какой-то знакомый голос.
Она чуть повернула голову, но так и осталась распростертая на полу в глубоком поклоне. В зал влетел мужчина, которого мгновенно придавило силой ее будущего мужа, она восхитилась тем, как могуществен Тонери, потому, что откуда-то знала, что ворвавшийся к ним шиноби является великим воином, победить которого практически невозможно.