angeclass="underline" Я думала, ты забыл обо мне…
ghost: Разве это возможно?
angeclass="underline" Не знаю. Ты не писал две недели. Самые долгие две недели в моей жизни.
На этот раз ответ приходит с небольшой паузой.
ghost: Для меня тоже.
Всего лишь три слова, а сердце уносится вскачь. Как ему удается с такой легкостью выбросить меня из реальности и снова вернуть в наш маленький мир. Мир, где есть только он и я.
ghost: Прости, у меня были неотложные дела. Так что даже не вздумай обижаться, ведь я слишком соскучился, чтобы так долго ждать от тебя ответы.
Ну что за хитрец?
Только вот и я слишком соскучилась, чтобы сейчас строить из себя обиженку, поэтому уже секунду спустя пальцы радостно порхают по экрану.
angeclass="underline" И чем же ты был занят все это время?
ghost: Искал своего ангела.
Губы непроизвольно растягиваются в широкой улыбке.
angeclass="underline" И как успехи?
ghost: Я на верном пути. Но неплохо было бы узнать твой адрес. Ведь Россия — большая страна.
Что за?..
angeclass="underline" Это шутка такая?
ghost: Я приехал к тебе. Разве ты не любишь сюрпризы?
Окружающая обстановка начинает вертеться бешеной каруселью, а глаза покалывает от подступающих слез. Однако я быстро беру себя в руки, делая глубокий вдох. Нет. Я не верю. Он не нарушит наш договор.
Я перечитываю последнее сообщение уже в пятый раз и столько же нервно сглатываю, прежде чем написать ответ.
angeclass="underline" Ты забыл правило нашей дружбы?
Мы пообещали друг другу ни за что и никогда не раскрывать инкогнито. Потому что реальность неизменно приносит боль и разочарование. А я не готова пожертвовать нашим миром. И без разницы, как сильно мне хочется его увидеть. Обнять. Почувствовать его запах. Меня всегда безумно интересовало, чем пахнет Призрак? Ментолом? А может, сладкой карамелью? Или горькой гвоздикой? Наверное, это единственная причина, по которой я могла бы сдаться и нарушить правило.
Мысли обрываются очередным оповещением.
ghost: А что если я больше не хочу с тобой дружить?
От этих слов в груди неприятно сжимается, ведь я совершенно не понимаю, как их истолковать. Порываюсь притвориться, что не заметила сообщения и убрать телефон, но Призрак избавляет меня от необходимости делать это.
ghost: Я хочу тебя увидеть.
Зажмуриваюсь от того, насколько сильно жар хлынул по моим венам. Кажется, еще немного, и кожа начнет разлетаться, словно тлеющие хлопья пепла от легкого дуновения ветерка.
— Эй, — Марк приобнимает меня за талию и я вздрагиваю, едва не выпуская телефон из рук, — ты с нами или где?
Запихиваю гаджет в сумку и скидываю с себя руку Марка, чтобы он не ощутил, как безудержно колотится мое сердце.
— Конечно с вами, — добавляю в свой голос задорные нотки и окончательно возвращаюсь из своего мирка к друзьям, — просто мама волнуется. Я не отвечала ей весь день. — Старательно скрываю волнение под театральной улыбкой.
— Ну так что, ты согласна? — нараспев интересуется Марк, перекинув мне руку через плечо. И уже через секунду я чувствую, как от его колючего взгляда моя щека моментально вспыхивает.
На что?
Но по непонятной причине, вместо вопроса я произношу совсем другое.
— Разумеется.
Замечаю, как Яра меняется в лице, а Марк расплывается в торжествующей улыбке.
— Я же говорил. Каждая папина дочка хочет нарушить запреты.
— Мия, ты уверена? — озадачено уточняет подруга.
Видя твое лицо, Яра, я теперь не то, что не уверена, а напугана.
— А что в этом такого? — прочистив горло, спрашиваю слегка взволнованным тоном, совершенно не понимая, о чем идет речь.
— Если отец увидит, что ты села на мотоцикл к Марку, он тебя убьет.
Твою ж дивизию!
— Эм-м, — заправляю волосы за уши и, немного поерзав, продолжаю: — Думаю, он переживет единственное мое непослушание за всё время.
— А вот я так не думаю, — совершенно неожиданно раздается надо мной голос Томми, и я тут же оборачиваюсь назад. — Машина — более безопасный вид транспорта.
— А это уж точно не тебе решать! — с вызовом бросаю своему братцу и поворачиваюсь обратно к ребятам. — Может, пойдем прогуляе… ай! — взвизгиваю от грубой хватки на своем предплечье, а в следующую секунду уже оказываюсь поднятой и впечатанной лицом в грудь Тома.